Когда говорят о языке имеют в виду. Русский язык как развивающееся явление

This page copyright 2003 V.Dem"jankov.

http://www.сайт

Электронная версия статьи:

Русский текст и метаязык лингвистики сегодня // Русское слово в мировой культуре: Материалы X Конгресса Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы. Санкт-Петербург, 30 июня – 5 июля 2003 г. Пленарные заседания: сборник докладов. В 2–х т. Т.1. / Под ред. Е.Е. Юркова, Н.О. Рогожиной. – Спб: Политехника, 2003. С.67–81.

Ключевые слова: метаязык лингвистики, семантическая роль, статистика текста

Среди многих функциональных стилей можно выделить также стиль и язык научных текстов о языке, или метаязык лингвистики.

Речь – нечто вроде “коллективного сознания”, в котором устанавливаются и рушатся связи между мнениями о концептах. Лингвистические труды – только часть этой общей речи. Облада специальной подготовкой, лингвисты “обкатывают” свои мнения в своей и чужой речи, присматриваясь боковым зрением к словоупотреблению у себя и у своих коллег. С течением времени меняются излюбленные формулы выражения на этом метаязыке, употребляемые для того, чтобы дать адресату понять: «Мы говорим сейчас о языке, а не о чем-либо другом» и (почти как у Киплинга) «Мы с тобой – братья по теории, ты и я».

Языкознание как научная дисциплина – коллективное профессиональное сознание, специализирующееся на концептах “язык” и “речь”, – пережило в 20 в. несколько волн терминологической моды. В эпоху структурализма господствовало представление о языке как о системе – собственно говоря, об упорядоченном складе, если вспомнить этимологию слова система . В 1960-е гг. в центре внимания оказалось представление о языке как о действующем механизме. Немного позже укоренилась “компьютерная метафора”, когда речевая деятельность виделась в рамках работающего компьютера, производящего обмен данными в памяти и т.п.

В обычном – бытовом и литературном – словоупотреблении лингвистический язык – фантом, поскольку многие высказывания со словом язык можно перефразировать без термина язык . Когда говорят В русском языке много существительных , имеют в виду, что, говоря по-русски, мы обладаем большим выбором имен. Высказывание В русском языке нет артиклей эквивалентно такому: “говоря по-русски, никогда не употребляют чего-либо, напоминающего артикли таких языков, как древнегреческий, английский, французский и т.п.” Более подробно об этом говорится в коллективной монографии Язык о языке под ред. Н.Д. Арутюновой (М., 2000). Слово язык в обыденной речи в смысле “лингвистический язык”, как показывается там, – очень часто синонимично терминам речь и употребление языка в лингвистической теории. Видимо, теория значения как употребления речи отражает обыденный взгляд на язк.

Для сопоставления возьмем тексты нескольких популярных современных авторов, отражающих языковой вкус начала 21 в., – Б. Акунина, В. Маканина, Ю. Мамлеева, А. Марининой, В. Пелевина, Т. Толстой, с одной стороны, – и тексты лингвистических исследований – с другой.

1. Семантические роли слова зык

Все контексты можно расклассифицировать на основании семантической роли, приписываемой слову язык в предложении. Этой классификации

-68- способствует падежная система: часто (но не всегда) по падежной форме (язык , языка , языку и т.д.), можно угадать, о какой роли идет речь.

Что же такое роль слова? В предложении слова бывают подлежащим (субъектом), сказуемым (предикатом), дополнением, определением и т.п. В словаре же лексемам приписаны разные значения, которые группируются и классифицируются в зависимости от того, какие поняти имеются в виду в допустимых контекстах употребления словоформ.

Но, кроме того, можно выделить промежуточную категорию описания – семантическиероли, или просто “роли”слова в предложении, не обязательно прямо связанные с синтаксическими. Например, когда говорят, что предмет речи, задаваемый некоторым словом в предложении, “играет” семантическую роль агенса, имеют в виду, что в картине, входящей в смысл всего предложения, в данном месте (в данной “прорези”) видится действующее одушевленное существо.

При описании языка под таким углом зрения сферы интересов лексикографа и философа не совпадают. Лексикографу наиболее интересно узнать, какие роли и в каких контекстах играет исследуемая лексема. Философ же стремится выяснить, каков сам по себе тот “актер”, которого мы воспринимаем как более или менее удачного исполнителя ролей, лишь догадываясь о том, с каким трудом (или, наоборот, с какой легкостью) этому исполнителю даются все эти роли.

В результате эмпирического анализа большого корпуса русской классической литературы мы приходим к следующей классификации ролей слова язык :

А. Специфические употреблени

1. “Лингвистический” язык

1.1. Прямые значения

1.1.1. Язык-хранилище : система словесного выражения мыслей, служаща средством общения людей, то есть, langue Ф. де Соссюра; типовые конструкции: в языке X есть артикли; древнегреческий язык обладает богатой глагольной системой .

1.1.2. Язык как объект с инструментальным предназначением : стиль, слог; одновременно соответствует и langue , и parole , и langage . Например: Миша, будучи мертвецом, мог говорить языком писателя (Ю. Мамлеев, Центральный цикл). В этой роли язык особенно легко элиминировать, ср.: “мог говорить, как писатель” или – “употребляя те же выражения, что и писатели”, во втором случае с формой множественного числа писателей.

1.1.3. Язык-сцена, или платформа : средство и манера речи, общения, не обязательно вербального (язык музыки ); что-то вроде langage . Типовые конструкции: перевести с одного языка на другой; найти общий язык . Эта роль противопоставлена роли инструмента (1.1.2): так, говорить на красивом немецком языке – не то же, что говорить красивым немецким языком .

1.1.4. Язык-агенс как творческая сила; напр.: Язык чертов с незапамятных времен борется за независимость от мозгов (С. Альтов).

1.2. Переносные значения (маргинальные значения):

-69-

1.2.1. (Устаревшее) народ

1.2.2. Пленный-информатор

2. Орган в полости рта

2.1. Прямые значения (анатомо-гастрономический язык):

2.1.1. Орган в полости рта в виде мышечного выроста, главное предназначение которого – пережевывать и глотать пищу. Среди прочего, во фразеологии говорят о следующих предназначениях такого языка (переносным значением в соответствующей идиоматике обладает не слово язык , а обрисовываемая ситуация в целом):

Лижущий язык; напр.: Когда Тюльпанов закончил, следователь облизнул белесым языком толстые губы и медленно повторил: Акушерка из нигилисток ? (Б. Акунин, Декоратор);

Симптоматический язык: Закидай полз из последних сил, высунув язык и глядя в одну точку – туда, где застыла охваченная ужасом Марья Афанасьевна (Б. Акунин, Пелагия и белый бульдог);

Символический язык; напр.: И показала, гнусная карга, широкий красный язык (Б. Акунин, Пиковый валет).

2.1.2. Материал для приготовления блюда, также называемого язык

2.2. Переносные значения:

2.2.1. “Органический” язык, т.е., язык как орган в полости рта, на котором речь образуется (язык-станок) , напр.: проситься на язык, вертеться на языке, (быть ) на языке, сорвалось / слетело (слово ) с языка .

2.2.2. Предмет, имеющий форму языка : язык пламени, колокола , ботинка ; эта группа ролей маргинальна , если нет дальнейшего переноса. В результате же дальнейшего переноса получаем очень широко употребительную разновидность:

2.2.2.1. действующий органический язык (болтающий язык ; развязывать язык и т.п.), иногда олицетворяемый – т.е.:

2.2.2.1.1. органический язык-агенс: Злые Языки говорили, что мы c Зыковым как прозаики стоим друг друга и что вся разница наших судеб в случайности признания и непризнания. (В. Маканин, Андеграунд).

Б. Неспецифические употреблени –

неспецифические (внеролевые) употребления, характерные для гуманитарной речи вообще и относимые практически к любому абстрактному имени, когда говорят, например, что язык существует , нравится, отражает , на язык влияют, язык рассматривают, реконструируют или определяют (как нечто ) или он сам выступает как нечто; или когда язык связывают с чем-либо и т.п.

Не обязательно ожидать, чтобы один автор реализовывал все ролевые возможности нашей лексемы. Так, А.С. Пушкин не полностью использовал возможности семантики слова язык . Пушкин избегает вещественных, низменных, “профанных” употреблений этой лексемы, этим отличаясь от своих современников (особенно от Н.В. Гоголя) и более поздних поэтов (особенно С. Есенина).

В противоположность лингвистам, писатели в художественных произведениях часто говорят об органическом языке, особенно часто – в именительном и винительном падежах. Например: … спросил Эраст Петрович

-70- и прикусил язык, ибо про это знать ему вроде бы не полагалось (Б. Акунин, Азазель) и т.п., или о предмете, имеющем форму языка: Он подтащил упирающегося Эраста Петровича к крыльцу и дернул за язык бронзового колокольчика (там же).

Теперь сопоставим тексты современной художественной литературы с некоторыми текстами современных лингвистов. Поскольку же в работах лингвистов говорят, в основном, о лингвистическом языке, а об органическом говорят разве что в фонетических исследованиях, – главное внимание будет уделено прямым лингвистическим значениям лексемы язык . Материал мы классифицируем по падежным формам слова язык.

2. Тексты современной художественной литературы

Относительная частотность падежных форм в художественных произведениях такова. Наиболее частотна форма именительного / винительного падежа ед.ч.; в два с половиной раза реже ее формы предложного и (еще немного реже) родительного ед.ч., в полтора раза реже встречаютс формы творительного падежа ед.ч. В два раза реже последней – формы родительного падежа мн.ч., в полтора раза реже которого – формы именительного / винительного падежа. Частотность остальных форм примерно одинакова. Итак:

И./В.е. » П.е., Р.е. > Т.е. » Р.м. > И./В.м. > П.м. > Д.м., Т.м. > Д.е.

I. Единственное число

1.1. У Б. Акунина, как известно, имитирующего стиль 19 в., лингвистический язык имеетс в виду в 44% случаях, напр.: … звучит язык Данте , Турецкий гамбит. В нескольких случаях встречаем “язык-сцену” (Вы мне показывали ваш перевод письма на современный язык , Б. Акунин, Алтын-Толобас), а в основном – при предикате знать / изучать (язык ).

1.2. У В. Маканина в совершенно незначительном числе случаев язык агентивен: …язык называет, Язык точен, бьет в десятку (В. Маканин, Андеграунд). В остальных контекстах имеется в виду часть ротовой полости.

1.3. У Ю. Мамлеева всего в 25% случаев имеется в виду лингвистический язык, причем главным образом как “язык-сцена” (А потом уже можно было перейти на более простой язык: что случилось, кто о чем думает, что пишет , Ю. Мамлеев, Московский гамбит).

1.4. У А. Марининой в 40% случаев имеется в виду лингвистический язык, чаще всего – в контексте “знать иностранный (английский, итальянский) язык” или как “язык-сцена”: На 1 июня до необходимой суммы им не хватало 90 тысяч рублей, что в переводе на общепонятный валютный язык означало 4000 долларов (А. Маринина, Когда боги смеются).

1.5. У В. Пелевина в половине случаев употреблений этой формы имеется в виду лингвистический язык, а именно – наиболее часто – как предмет знания и изучения: Поэтому в Москве так много его книжек, а дети так плохо знают язык (В. Пелевин, Generation "П"); В терминологии Чапаева это означало изучить язык, на котором говорит масса

-71- (В. Пелевин, Чапаев и пустота). Кроме того: как предмет понимания (…Вера, разбиравшая этот язык с некоторыми усилиями …, там же), предмет разработки (… какой смысл разрабатывать особый язык, когда можно прекрасно обо всем поговорить, встретившись на общих работах? В. Пелевин, Онтология детства). Особое место занимает язык как хранилище, напр.: Язык содержит "единицы смысла" (термин Карлоса Кастанеды), используемые в качестве строительного материала для создания лексического аппарата, соответствующего культуре психической деятельности (В. Пелевин, Зомбификация) и сцены, на которую переходят, чтобы добиться взаимопонимания: Перевели на нормальный язык (В. Пелевин, Чапаев и пустота).

1.6. У Т. Толстой большей частью говорится о высовывающемся языке: А друга Оленька, что вот тут, в Рабочей Избе, картинки рисует и язык высунула (Т. Толстая, Кысь). Только два раза находим у нее упоминание языка как предмета знания, типа: Гладкая периста грудка, человечье лицо – если сядет такая птица на ваши перильца, склонит головку, заворкует – заглядишься в ее глаза, забудешь человечий язык, сам защелкаешь по-птичьи, запрыгаешь мохнатыми ножками по чугунной жердочке (Т. Толстая, Ночь).

2. Родительный падеж

2.1. У Б. Акунина подавляющее большинство составляет упоминание незнания или забвения языка, типа: не знать какого-либо языка или лишиться языка ; напр.: Ни одного человеческого языка Тарик-бею понимать не полагалось (Б. Акунин, Пиковый валет).

2.2. Единственный случай употребления этой формы у В.Маканина – язык как станок, с которого идут слова: Просто с Языка шло (В.Маканин, Андеграунд).

2.3. У Ю. Мамлеева количество примеров также очень мало, немного больше остальных случаев – с языком-сценой: Она пела песню на славянском языке, но в ней проявлялс древний слой праславянского языка (Ю. Мамлеев, Центральный цикл).

2.4. Подавляющее большинство употреблений у А. Марининой – при отрицании предиката знания (Буквы были латинские, но слова явно не английские, а никакого другого иностранного языка Зарубин не знал , А. Маринина, Седьмая жертва) и нахождения общего языка, т.е. языка-сцены (напр.: Он уже начал опасаться, что не сможет найти с этим человеком общего языка , А. Маринина, Не мешайте палачу). А также без отрицания в присубстантивной позиции – при числительных два , четыре и т.п., тоже как предмета знания: Освоение нового языка было в семье делом таким же естественным и повседневным, как чтение книг, поддержание чистоты в квартире и приготовление пищи (А. Маринина, Игра на чужом поле); … завуч школы, преподаватель английского языка и литературы (там же); а также когда говорится о переходе с одного языка-сцены на другой: … она их правильно перевела с птичьего языка на человеческий: не входи в ту дверь, которая будет открыта, ищи ту, котора заперта (А. Маринина, Стечение обстоятельств). Преобладает же роль языка как объекта знани / незнания.

-72-

2.5. У В. Пелевина доминирует присубстантивная позиция слова языка , напр.: …посостязаться с мастером языка, которому не обидно и проиграть, он успокоился (В. Пелевин, День Бульдозериста); … словарем русского языка, выпущенным Академией наук СССР (В. Пелевин, Бубен Нижнего Мира). Характерны для него же тема смешения языка (Когда происходит смешение языка, возникает вавилонская башня , В. Пелевин, Generation "П") и знания языка, ср. … в училище его не любили за преувеличенный педантизм, плохое знание русского языка, а с отлично знавшим немецкий Юрием он был накоротке (В. Пелевин, Хрустальный мир).

2.6. У Т. Толстой эта форма очень редко употребляется как лингвистический язык, и все в значении платформы (… и почти уже закончен перевод ненужной книги с редкого языка , Т. Толстая, Река Оккервиль). Во всех остальных контекстах упоминается язык-орган.

3. Дательный падеж

3.1. У Б. Акунина всего один раз в контексте учить языку (т.е. объекту знания): Мать научила его французскому языку, пристрастила к французской литературе и к французскому вольнодумству (Б. Акунин, Турецкий гамбит).

3.2. У В.Маканина, Ю. Мамлеева, Т. Толстой нет, а у В. Пелевина – один раз в словосочетании подходы к языку , т.е. к предмету изучения (… даже несхожие между собой цивилизации выработали типичные подходы к тому, что лежит в основе любой культуры, – языку и его алфавиту , В. Пелевин, Гадание на рунах или рунический оракул Ральфа Блума). То есть, эта форма нетипична в неспецифическом значении.

3.3. У А. Марининой в большинстве случаев говорится об экзамене или олимпиаде по какому-либо языку, т.е. роль объекта знания (Классный руководитель объявляет родителям результаты городской контрольной по русскому языку , А. Маринина, Украденный сон). Один раз – также как о предмете знания в совмещении с ролью сцены при предикате удивляться : Коротков подивился правильному, почти литературному языку, на котором изъяснялся недавний заключенный (А. Маринина, Реквием). Один раз имеется в виду язык-станок: Коварная буква "р" каталась по языку и зубам в произвольно выбранном направлении, упорно не желая становитьс на положенное ей место (А. Маринина, Шестерки умирают первыми).

4. Творительный падеж

4.1. У Б. Акунина чаще всего говорится о поцокивании языком, т.е. не о лингвистическом языке, а о языковом жесте: Он зацепил пальцем ее сиротский чулочек, свисавший с койки, и жалостно поцокал языком: «Как бомжиха -- в шкарпетках на ленточке» (Б. Акунин, Сказки для Идиотов). Немногочисленные упоминания лингвистического языка связаны с предикатом выражаться : Выражаясь языком дворов и мусоров, чистый ботаник (Б. Акунин, Алтын-Толобас) – это роль фантомного языка-стиля (поскольку можно перефразировать предложение, не упоминая слова язык ), говорить : Говорил Пахоменко хорошим народным языком – заслушаешься, только частенько вставлял малороссийские словечки (Б. Акунин, Декоратор) и владеть – т.е. объекта знания (Я не владею Ее языком в совершенстве , Б. Акунин, Любовница смерти).

-73-

4.2. У В.Маканина говорится только об органическом, а не лингвистическом языке;

4.3. У Ю. Мамлеева данная форма (если имеется в виду лингвистический язык) употребляется при предикатах типа говорить . Язык здесь – фантом, синоним дл слова стиль (Мы все говорим одним языком, это страшный знак единства , Ю. Мамлеев, Центральный цикл) или просто избыточен, как в следующем предложении: … и слышит красавец, что заговорила, заговорила его Настенька человеческим языком! (Ю. Мамлеев, Народно-мифологические рассказы). Есть совсем немного примеров с предикатом владеть , о языке как объекте знания: … он давно подозревал, что владеет ангельским языком (Ю. Мамлеев, Американские рассказы).

4.4. У А. Марининой в двух третях случаев имеется в виду лингвистический язык,

Предикате речи (Но Василий Петрович написал свое объяснение нормальным русским языком, без употребления жаргона и без единой грамматической ошибки , А. Маринина, Реквием),

- (о)владения языком: Нужно только как следует овладеть одним, языком, а уж потом чем дальше – тем проще (А. Маринина, Игра на чужом поле),

Овладения знаниями (т.е. язык как объект), ср. В детстве и юности она была счастлива, только занимаясь математикой или иностранным языком (А. Маринина, Игра на чужом поле).

4.5. У Пелевина один раз встретилось владение языком и один – языком как форма подлежащего в пассивной конструкции: Все заметные девиации "психического фона" тут же, как фотокамерой, фокусируются языком (В. Пелевин, Зомбификация).

4.6. У Т. Толстой встречается только один раз как органический язык: …в Свиблове, – заплетался языком Тетеря, – от метро пять минут (Т. Толстая, Кысь).

5. Предложный падеж

5.1. У Б. Акунина и В.Маканина исключительно, а у Ю. Мамлеева почти во всех случаях имеется в виду язык-сцена, на котором нечто говорят, напр.: Это на дохтурском языке “пятно родимое” (Б. Акунин, Декоратор); Держались один за другого, перекрикиваясь на своем языке (В.Маканин, Кавказский пленный);

5.2. У А. Марининой в подавляющем большинстве случаев имеется в виду язык- сцена (Сейчас-то я с папашей разговариваю на своем языке, а тогда еще мелкий был, спорить не умел , А.Б.Маринина, Седьмая жертва), есть пара упоминаний языка-хранилища (Юрочка, ты никогда не задумывался над тем, что в русском, языке ярко проявляется половой шовинизм?

А. Маринина, Призрак музыки) и немного – языка-станка: Слова уже крутились на языке и готовы были вот-вот вырваться, но Сергей вовремя спохватывался: выгонит еще к чертовой матери (А. Маринина, Имя потерпевшего – никто).

5.3. У В. Пелевина в основном имеется в виду язык-сцена (На юридическом языке это значит, что в первую очередь Аллах создал понятия ,

-74- В. Пелевин, Generation "П") и заметно реже – язык-хранилище: Даже мирное слово "дизайнер" казалось сомнительным неологизмом, прижившимся в великом русском языке по лингвистическому лимиту, до первого серьезного обострения международной обстановки (В. Пелевин, Generation "П").

5.4. У Т. Толстой находим только пару примеров, в обоих случаях – язык- хранилище: … да и слова такого нет в языке, чтоб сказать, докуда видно с башни ! (Т. Толстая, Кысь).

II. Множественное число

1. Именительный / винительный падеж – в подавляющем большинстве случаев имеем язык как объект знания:

1.1. Весьма редок у Б. Акунина; как лингвистический язык – единичный случай в роли предмета знания (Исполнителен, пишет грамотно, языки знает, смышленый… , Б. Акунин, Азазель).

1.2. У Маканина только метонимия (органический язык замещает своего обладателя): Злые Языки говорили, что … (В.Маканин, Андеграунд).

1.3. У Мамлеева – всего один раз, при предикате знать (…он же знает языки …, Ю. Мамлеев, Московский гамбит).

1.4. У А. Марининой – в подавляющем большинстве случаев как объект при предикате знания и изучения (Артему это удалось, так ведь на то он и Артем, головастый мужик и языки иностранные знает, как родную речь , А. Маринина, Убийца поневоле).

1.5. У В. Пелевина лишь в контексте знания языка: … любой, понимающий эти языки, сойдет с ума от величия германского духа (В. Пелевин, Оружие возмездия).

1.6. У Т. Толстой очень редко, и не как лингвистический язык.

2. Родительный падеж

2.1. У Б. Акунина очень мало случаев, а именно: предмет знания (Он очень умен, европейски образован, знает несметное количество восточных и западных языков , Б. Акунин, Азазель).

2.2. У Маканина всего один раз в словосочетании языков костра (Кавказский пленный), т.е. не лингвистический и даже не органический язык.

2.3. У Мамлеева тоже очень мало, и только в присубстантивной позиции в предложении: Кончил он где-то факультет иностранных языков (Ю. Мамлеев, Московский гамбит) – т.е. место, где изучают иностранные языки. Другой случай – в квантификации в роли сцены (Вскоре появилось переведенное на восемнадцать языков, прогремевшее на весь мир его эссе …, Ю. Мамлеев, Американские рассказы).

2.4. У А. Марининой несколько десятков случаев, почти исключительно как лингвистический язык, но обычно – как объект знания и изучения с квантификацией (Вот вы сказали, что знаете пять иностранных языков , А. Маринина, Седьмая жертва).

2.5. У В. Пелевина в роли сцены, с которой переходят на другую (… пришлось довольствоваться переводами с языков народов СССР , В. Пелевин, Generation "П") и при упоминании смешения языков .

2.6. У Т. Толстой – нет.

-75-

3. Дательный падеж

3.1. У Б. Акунина, В.Маканина, Ю. Мамлеева, Т. Толстой, В. Пелевина – практически нет.

3.2. У А. Марининой – почти исключительно с предикатами обучать и быть способным к иностранным языкам, т.е., в роли объекта знания и/или изучени (Матушка – лингвист, специалист по разработке методик обучения иностранным языкам , А. Маринина, Реквием).

4. Творительный падеж

4.1. У Б. Акунина, В.Маканина, Ю. Мамлеева, В. Пелевина, Т. Толстой – весьма редко и не в значении “лингвистический язык”.

4.2. У А. Марининой – в роли предмета изучения, при предикатах владеть и заниматься (Может, вы не знаете, но она свободно владеет пятью европейскими языками , А. Маринина, Игра на чужом поле).

5. Предложный падеж

5.1. У Б. Акунина несколько примеров, в них роли сцены и хранилища одинаково частотны, ср.: Хоть мы и говорим на разных языках, но иероглифы-то одни и те же (Б. Акунин, Левиафан); Такого слова в европейских языках нет (там же). То же у Ю. Мамлеева и В. Пелевина.

5.2. У В.Маканина и Т. Толстой – нет.

5.3. У А. Марининой чаще всего – язык-сцена: Цифры, длинные фразы, непонятные термины, даже слова на иностранных языках – она все запоминала и воспроизводила с непринужденной улыбкой (А. Маринина, Иллюзия греха). Значительно реже – хранилище: Сегодня она выбрала правила постановки вопроса к прямому дополнению в языках финно- угорской группы (А. Маринина, Игра на чужом поле). При предикатах разбираться и специализироваться (в языках ) язык выступает в роли объекта знания: Обладая абсолютным слухом и хорошо разбираясь в иностранных языках, Настя подумала … (А. Маринина, Стечение обстоятельств).

3. Тексты современных лингвистических сочинений

Описательные (в том числе и т.н. “теоретические грамматики”); типовые примеры – практическая грамматика английского языка, Академическая грамматика 1980 г. (далее АГ-1980), словари;

Теоретические.

В обоих типах лингвистических работ слово язык практически не употребляется в “нелингвистическом значении”. Направленность этих двух типов текста различна. В описательных работах перечисляется репертуар средств конкретного языка, для них наиболее существенна роль языка-хранилища. Теоретические же работы сродни философским, а в том, что касаетс употребления слова язык , они обладают большим, но не полным сходством с художественными текстами.

Другая особенность теоретического дискурса состоит в том, что в нем язык берется вообще (напр.: теория языка ), а в дескриптивных работах язык только очень редко употребляется без указания, какой именно: английский, русский, японский и т.п.

-76-

Сопоставим эти типы по тем же категориям, что и тексты художественной литературы, отвлекаясь от тех случаев, в которых язык входит в цитации или примеры. Отвлекаемся мы также от назывных предложений, в частности, от заглавий (напр.: Русский литературный язык первой половины XIX века ), в которых, как и вообще в беспредикативных словосочетаниях, какую-либо роль слову язык приписать затруднительно. Не рассматриваем мы подробно и неспецифических употреблений, доля которых огромна в теоретических работах и значительно скромнее в дескриптивных – отчего, в частности, теоретические работы более доступны неспециалистам, чем дескриптивные. Ведь неспецифические предикаты направляют мысль интерпретатора в то русло, которое для негуманитария могло еще и не сформироваться, а потому все высказывания с такими предикатами находятся за пределами понимания и жизненного смысла дл нелингвиста, осваивающего язык.

I. Единственное число

1. Именительный / винительный падеж

1.1. В дескриптивных работах частотными предикатами являются: охватывать (Синтаксическая система литературного языка, так же как и литературный язык в целом, охватывает обе формы языка – письменную и разговорную …, АГ-1980), обладать (Русский язык обладает разными формальными средствами выражения подчинительной связи , там же), обслуживать (Весь английский язык в качестве сказуемых обслуживают только 7 формул , Л. Кутузов, Практическая грамматика английского языка). При них язык трактуется как хранилище, в которое некоторый элемент может войти , обогатив его (Выражение это давно и очень прочно вошло в русский язык , Д.Ю. Кобяков, Приключения слов). Но наиболее часты – изучать и знать (Эта книга предназначена для изучающих английский язык …, А.С. Хорнби, Конструкции и обороты английского языка), когда у языка роль объекта знания, и переводить на (…которое переводится на русский язык …, там же) – роль сцены.

1.2. В теоретических работах есть, кроме указанных, и другие предикаты:

- язык служит тем или иным целям (Ведийский язык, служивший индийской ветви ариев , И.П. Сусов, История языкознания),

- язык получает распространение (т.е. употребляется) и т.п.,

Язык знают , понимают, исправляют – или утрачивают и забывают .

Везде при этом язык выступает в роли объекта. Когда говорят, что язык функционирует или что он реагирует на что-либо, вырабатывает какую-либо способность в себе и т.п., этот объект интерпретируется как механизм или организм. На язык переводят (язык-сцена), он располагает , напр., лексемами: Теоретически ничто как будто не противоречит тому, чтобы язык располагал лексемами, имеющими коммуникативные функции темы/ремы и данного/нового (Ю.Д. Апресян, Типы коммуникативной информации дл толкового словаря). Большое количество олицетворений встречаем в книге Ю.С. Степанова «Константы» (напр.: Язык принуждает – или, лучше сказать, – не принуждает, а мягко и благотворно

-77- направляет людей в именованиях, присоединяя поименованное к самым глубинным пластам культуры). Несколько особняком стоят выражения типа «язык имеет письменность» (…своё письмо с очень длительной историей имел и эламский язык , И.П. Сусов, История языкознания): такие предложения нельзя перифразировать так: “в состав языка входит письменность”.

2. Родительный падеж

2.1. В дескриптивных работах эта форма употребляется чаще всего в присубстантивной позиции, типа: грамматическая система русского языка , словарь русского языка. Тогда словоформа языка трактуется, как правило, не специфически, а как элемент теоретического дискурса; кроме того, встречаем словосочетания типа изучение / преподавание / использование русского языка , номинализацию, в которой язык играет роль объекта изучения / знания. Более специфично упоминание языка-хранилища: … будучи прямым заимствованием из французского языка, оно коренным образом изменило свое значение (А.Д. Шмелев, Широта русской души).

2.2. О теоретических работах можно сказать то же самое. Выражения типа богатство языка можно трактовать как трансформированную роль хранилища, а изучение языка – как роль объекта знания, однако их частотность сравнительно невелика на фоне общегуманитарных словосочетаний типа: создание для японского языка, описание / грамматика японского языка , явления / особенности русского языка и т.п.

3. Дательный падеж

3.1. Эта форма весьма нечаста в описательных работах. Относительно часты предикаты класса принадлежать (Русскому языку принадлежит большое количество безглагольных предложений , АГ-1980), придающие языку роль хранилища. Однако с этим падежом очень велико употребление неспецифических сочетаний, таких как отвращение к языку и свойственны современному разговорному языку .

3.2. Специфические употребления (такие как обучение языку и пособи по русскому языку – где имеем язык как объект обучения) реже тех случаев, когда дательным падежом управляет глагол «общетеоретического» класса (ср.: обращаться к ведийскому языку, интерес к китайскому языку, исследования по русскому языку ).

4. Творительный падеж

4.1. В описательных работах, как и в письменном стиле речи вообще, довольно часто используется форма пассивного агенса, напр.: …грамматический образец (структурна схема, предикативная основа), специально предназначенный языком для построения отдельной относительно самостоятельной единицы сообщения (АГ-1980) и сравнительные конструкции (более широкое по сравнению с современным литературным языком употребление огласованных форм , В.М. Марков, Очерки по истории русского литературного языка), предикаты типа обращаться с (языком ), служить и стать (международным языком ). Значительно менее часты специфические (иногда номинализованные) предикаты изучения (заниматься языком, работа над языком , овладеть / владеть языком ), управляющие творительным падежом.

-78-

4.2. В теоретических работах картина близкая, число неспецифических предикатов еще больше.

5. Предложный падеж

5.1. В описательных работах подавляющее большинство употреблений связано с ролью хранилища (напр.: … в языке имеет место совпадение, перекрещивание их функции в сфере номинации , АГ-1980), особенно при предикатах существования, разграничения (в русском языке различаются …), употребляться , закрепиться, функционировать, действовать , обнаруживать тенденцию (к чему-либо) и т.п. Лишь в единичных случаях, в лирических отступлениях, встречается язык-сцена: Как было бы просто и легко общаться на иностранном языке, заменяя в предложениях только слова из одного языка на слова из другого! (Л. Кутузов, Практическая грамматика английского языка). Употребление этой роли придает дескриптивному сочинению популяризаторский привкус. Сравнительно редко встречаютс и неспецифические контексты, типа наука о языке .

5.2. В некоторых теоретических работах неспецифические контексты (представления о языке , наука о языке и т.п.), а также язык-сцена (…миссионеры- иезуиты, издававшие на китайском языке книги о западной науке и технике , И.П. Сусов, История языкознания), представлены гораздо шире, чем язык-хранилище. Иногда роль хранилища и неспецифическая роль (напр., при глаголе видеть – в чем-либо что-либо) сочетаются в рамках одного предложения: В каждом отдельном языке видится инструмент для специфической интерпретации мира в соответствии с заложенным в этом языке

миропониманием, орудие формирования для говорящего на нём народа картины мира (там же).

II. Множественное число

1. Именительный / винительный падеж

1.1. В описательных нетипологических или сравнительно-исторических текстах встречается очень редко. Употребляя эти формы, автор позволяет себе воспарить над обыденностью и к точности не стремится: Все современные языки пришли к нам из далекого прошлого, непрерывно развиваясь и совершенствуясь на своем пути (Л. Кутузов, Практическая грамматика английского языка). Язык как объект изучения, язык-сцена (на который нечто переводят) и язык- хранилище (в состав которого входит то или иное слово) одинаково часты, но еще более часты неспецифические контексты.

1.2. В теоретических работах употребительность этой формы значительно больше. Преобладают: язык-сцена (когда говорят о переводе на иностранные языки) и неспецифические предикаты рассматривать, исследовать, группировать, сравнивать, оценивать и т.п. языки.

2. Родительный падеж

2.1. В дескриптивных текстах случаи единичны, а именно, в роли объекта знани (знатоки языков , преподавание иностранных языков ) и хранилища (при предикате существования с квантификацией: нечто существует в большинстве языков ).

2.2. В теоретических текстах употребительность в десятки раз выше, особенно в неспецифических ролях в качестве подчиненной части

-79- именного словосочетания (Его принципы хорошо приложимы к описанию ряда языков Юго- Восточной Азии …, И.П. Сусов, История языкознания). Роль хранилища (из которого нечто приходит в другой язык) удивительно редка (напр.: … осмыслении фактов из множества ранее неизвестных языков Азии, Океании, Америки, Африки …, там же). Язык-сцена упоминается еще реже.

3. Дательный падеж

3.1. В дескриптивных текстах чрезвычайно редок.

3.2. В теоретических текстах – при неспецифических предикатах, типа: интерес к языкам , равный священным языкам , подход к языкам , присущий всем языкам .

4. Творительный падеж

4.1. В описательных текстах чрезвычайно редок – в основном, при глаголе владеть (языками ).

4.2. В теоретических текстах встречается еще реже. Находим его исключительно в неспецифических ролях. А именно: логического подлежащего пассивной конструкции (Мартынов считает, что это слово заимствовано германскими языками из славянского , Ю.С. Степанов, Константы) и при предикатах контакта (с языками), сравнения или родства и иметь дело (с чем-либо), напр.: В ранге языка мирового общения русский язык контактирует непосредственно лишь с несколькими языками того же ранга, там же).

5. Предложный падеж

5.1. В описательных текстах – почти исключительно роль хранилища (…все же можно видеть идиоматичность в двух языках (Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров, Приметы времени и места…).

5.2. В теоретических работах употребительность значительно выше, а картина близка к тому, что наблюдается в формах единственного числа.

Относительная частотность падежных форм в двух типах лингвистических текстов такова. В дескриптивных работах наиболее частотны формы предложного падежа ед.ч., в полтора раза реже встречаются формы родительного падежа ед.ч., еще в два раза меньше – формы именительного / винительного падежа ед.ч., остальные формы по частотности практически мало отличается друг от друга. Итак:

П.е. » Р.е. » И./В.е. »> Т.е., П.м., Д.е. » И./В.м., Р.м. > Т.м. > Д.м.

В теоретических же работах преобладают формы родительного падежа ед.ч., примерно в два с половиной раза реже употребляются формы именительного и предложного падежей ед.ч., еще немного реже – формы родительного падежа мн.ч. Формы творительного и дательного и падежей ед.ч. употребляются еще в два раза реже:

Р.е. »> П.е. > И.е./В.е. > Р.м. » Т.е. > Д.е. > П.м. > И./В.м. > Т.м. > Д.м.

Как видим, по употреблению форм предложного и родительного падежа единственного числа можно отличить теоретические работы от описательных.

Однако, если взять отдельно какую-либо конкретную теоретическую работу, то, в зависимости от интересов и фона автора, можно обнаружить

-80- интересные отклонения от указанных закономерностей. Так, в работе Ю.С. Степанова «Константы» (1-е изд., 1997) имеем:

П.е. (417) > Р.е. (382) » И./В.е. (221) > П.м. (144) > Р.м. (101) » Т.е. (48) > Д.е. (30), И./В.м. (28) » Д.м. (11), Т.м. (10).

То есть, по наиболее частотной своей характеристике эта работа скорее описательная, и не случайно: ведь она построена как словарь, пусть даже трактующий теоретические проблемы.

Заключение

Слово язык очень часто употребляется и в классической художественной литературе 19-20 вв., и в литературе начала 21 в., но обладает свойствами иными, чем в произведениях лингвистов. Главный герой лингвистических сочинений – язык, а не человек. Главный же герой обыденной речи – именно человек. Под влиянием обыденной речи, обыденного сознания в конце 20 – начале 21 в. произошел в нашей науке поворот к «человеку в языке». Это – интерес к исследованию обыденных представлений о мире, «наивные теории» (folk theories) этики, психологии, философии.

Отвлеченность от обыденных интересов обычного человека, необходимость большого фона фактографических и терминологических знаний затрудняют доступ к фундаментальным лингвистическим знаниям. Возможно, положение лингвистики даже хуже, чем у других наук. Так, на всю жизнь остаются школьные знания теоретической математики, физики, химии и т.п., но вряд ли кто-либо назовет сопоставимое количество сведений из теории языка. Более того, поэты- концептуалисты употребляет наши лингвистические термины в пародийном ключе.

В некотором смысле, это положение естественно. Лингвистический метаязык – как любой «профессиональный язык» – сходен с жаргоном. Как и на жаргоне (напр., на арго), на этом метаязыке можно выразить далеко не все, что существенно для обыденного сознания. Например, объяснение в искренней любви на арго звучит пародийно. Гораздо больше подходит арго дл выражения презрения, ненависти и т.п. Для поэта язык – предмет любви и восхищения. А выразить эту любовь к языку на лингвистическом метаязыке так же трудно, как и объясниться в любви на воровском арго. И наоборот: далеко не все, что может сказать лингвист своим коллегам, существенно для обычного человека (другое дело – насколько удачно мы формулируем свои мысли на общедоступном языке). Можно предположить, что когда лингвистика приобретет общественный статус других наук – математики, химии, физики, – если это вообще когда-либо произойдет, – изменится и станет более разнообразным употребление слова язык в обыденной речи. Стремиться же к такому повышению статуса гуманитарных наук нам нужно: иначе вакуум будет заполнен тем, что к духовности не имеет никакого отношения.

Возникает вопрос: есть ли у теоретического языкознания проблемы, которые так же жизненно необходимы любому человеку в 21 в., как и основы иных научных дисциплин? Или же базовый багаж знаний в нашей области сводится к техническому инвентарю, связанному с формулировкой

-81- норм («правил») родного или иностранного языка? Кстати, и этой областью средний образованный человек владеет не всегда безукоризненно, ср. частое употребления термина буква вместо звук у неспециалистов.

Ответ на поставленный вопрос звучит по-разному в разные эпохи, а вопрос этот очень важен для развития духовности в нашем обществе.

Предпосылки для развития духовности в нашем обществе есть: человек по природе своей – существо духовное. Об этом свидетельствует стремление детей выражаться сначала на взрослом интеллектуальном языке, а затем и сделать этот взрослый интеллектуальный язык языком своего внутреннего мира. Таковы вкрапления в разговорной речи, исходно принадлежавшие регистру, обращенному к форме высказывания: короче , достаточно , чисто конкретно и как бы . Любопытной новацией языка школьников и студентов являетс употребление то, что при предикатах знания и полагания: Я думаю то, что завтра дождя не будет . Эти вкрапления всегда раздражали представителей старшего поколения, привыкших употреблять их «по делу». Видимо, напрасно. Ведь если место, зарезервированное природой для духовности, не занято сначала интеллигентским жаргоном, а затем и интеллигентской ментальностью, оно заполняется чем-нибудь иным.

Вспомним: в конце 20 в. мы сетовали на то, что молодежь употребляет заимствования из английского языка. Но когда в 1990-е гг. эти заимствования сменились обширными вкраплениями из речи уголовного мира, мы с запозданием поняли, что из двух зол американизмы лучше. Можно с уверенностью сказать: “интеллектуализмы” – еще меньшее зло, чем американизмы.

Сегодня русский язык как развивающееся явление редко рассматривается. Все к нему привыкли, употребляют слова автоматически, порой даже не задумываясь. И это понятно, ведь мы являемся носителями русского языка. Однако, исходя из этого же, следует хотя бы иногда интересоваться его историей и спецификой. На протяжении столетий он претерпевал изменения, старые слова искоренялись, новые добавлялись, становился другим и алфавит. Русский язык как развивающееся явление представляет собой совершенно уникальное культурное наследие.

Связь с историей

Множество столетий отделяет нынешний русский язык от того, на котором общались наши далёкие предки. За это время изменилось многое. Одни слова стали совершенно забытыми, их сменили новые. Поменялась и грамматика, а старые выражения приобрели совершенно другое толкование. Интересно, если бы современный русский человек встретился с одним из наших далеких предков, получилось бы у них поговорить и понять друг друга? Определенно да, что быстротекущая жизнь изменилась вместе с языком. Многое в нем оказалось очень устойчивым. И речь предков можно было бы понять. Учёные-филологи провели интересный и кропотливый эксперимент - они сопоставили словарь Ожегова со “Словарём русского языка XI-XVII века”. В ходе работы выяснилось, что около трети средне- и высокочастотных слов идентичны друг другу.

Что повлияло на изменения

Язык как развивающееся явление существовал всегда, с того самого момента, как люди начали говорить. Изменения, происходящие в нём, являются неизбежным спутником истории языка, причем абсолютно любого. Но так как он является одним из самых богатых и разнообразных, то и за тем, как развивается русский язык, наблюдать интереснее. Надо сказать, что преимущественно условия функционирования языка были изменены из-за политических катаклизмов. Росло влияние средств массовой информации. Это также влияло на развитие русского языка, делало его более либеральным. Менялось к нему, соответственно, и отношение людей. К сожалению, в наше время мало кто придерживается литературных норм, всё больше распространяется Как следствие - периферийные элементы жанров стали центром всей Имеются в виду просторечье, сленг и жаргон.

Диалектизм

Стоит отметить, что язык - развивающееся явление во всех регионах нашей необъятной страны. И новые нормы лексикологии появляются как в общенародной речи, так и в отдельных регионах России. Имеются в виду диалектизмы. Существует даже так называемый “московско-петербургский словарь”. Несмотря на то что эти города довольно близко расположены друг к другу, их диалекты отличаются. Особый говор можно наблюдать в Архангельской и Вятской областях. Там существует огромное количество слов, которые обозначают на самом деле совершенно обыкновенные понятия. Но в результате, если употреблять эти выражения, то житель Москвы или Петербурга поймёт такого собеседника не лучше, чем если бы он говорил на народном белорусском языке.

Сленг и жаргон

Язык как развивающееся явление не мог избежать введения в него жаргонных выражений. Особенно актуально это для нашего времени. Как развивается язык сегодня? Не самым лучшим образом. Он регулярно пополняется выражениями, которые чаще всего употребляет молодежь. Ученые-филологи считают, что эти слова очень примитивные и не имеют глубокого смысла. Также они уверяют, что век подобных фраз весьма короткий, и долго они не проживут, так как не несут какой-либо смысловой нагрузки, не являются интересными для интеллигентных и образованных людей. Таким словам не удастся вытеснить литературные выражения. Однако в реальности можно наблюдать совершенно противоположное. Но в целом это уже вопрос, касающийся уровня культуры и образованности.

Фонетика и алфавит

Исторические изменения не могут затрагивать какой-либо один аспект языка - они влияют целиком и полностью на всё, начиная с фонетики и заканчивая спецификой построения предложения. Современный алфавит произошел от кириллицы. Названия букв, их начертания - всё это отличалось от того, что мы имеем сейчас. Конечно, ведь в далекие времена использовался алфавит. Первую его реформу провёл Петр Первый, который исключил некоторые буквы, а другие стали более округлыми и упрощенными. Изменилась и фонетика, то есть звуки стали произноситься по-другому. Мало кто знает, что в те времена озвучивался! Его произношение было близко к “О”. Кстати, о твёрдом знаке можно сказать то же самое. Только его произносили, как “Э”. Но потом эти звуки исчезли.

Словарный состав

Русский язык как развивающееся явление претерпел изменения не только в плане фонетики и произношения. Постепенно в него вводились новые слова, чаще всего заимствованные. Например, в последние годы в наш обиход прочно вошли следующие изречения: файл, дискета, шоу, кино и многие другие. Дело в том, что меняется не только язык, изменения происходят и в жизни. Образуются новые явления, которым надо давать названия. Соответственно, появляются и слова. Кстати, старые выражения, давно канувшие в Лету, в последнее время возрождаются. Все уже забыли про такое обращение, как “господа”, называя своих собеседников “друзьями”, “коллегами” и т. д. Но в последнее время это слово вновь вошло в русскую разговорную речь.

Многие выражения уходят из своей среды обитания (то есть из профессиональных языков определенного профиля) и вводятся в повседневную жизнь. Все знают, что компьютерщики, врачи, инженеры, журналисты, повара, строители и многие другие специалисты той или иной сферы деятельности общаются на “своих” языках. И некоторые их выражения порой начинают употреблять повсеместно. Следует также отметить, что русский язык обогащается ещё и из-за словообразования. В качестве примера можно привести существительное “компьютер”. При помощи приставок и суффиксов образуется сразу несколько слов: компьютеризация, компьютерщик, компьютерный и т. д.

Новая эпоха русского языка

Как бы то ни было, всё, что ни делается, - к лучшему. В данном случае это выражение также подходит. За счёт свободы форм выражения стала проявляться тенденция к так называемому словотворчеству. Хотя нельзя сказать, что оно всегда получалось удачным. Конечно, ослабела официальность, которая была присуща публичному общению. Но, с другой стороны, лексическая система русского языка стала очень активной, открытой и “живой”. Общаясь простым языком, людям проще понимать друг друга. Все явления внесли определенный вклад в лексикологию. Язык, как развивающееся явление, продолжает существовать и по сей день. Но сегодня это яркое и оригинальное культурное наследие нашего народа.

Повышенный интерес

Хочется отметить, что русский язык - развивающееся явление, которое интересует сегодня многих людей. Ученые всего мира занимаются его изучением и познаванием специфики, которая ему свойственна. Общество развивается, наука также идёт вперед семимильными шагами, Россия обменивается с другими странами научными разработками, производится культурный и экономический взаимообмен. Всё это и многое другое вызывает потребность овладеть русским языком у граждан других стран. В 87 государствах его изучению уделяют особое внимание. Порядка 1640 университетов преподают его своим студентам, несколько десятков миллионов иностранцев горят желанием овладеть русским языком. Это не может не радовать. И если наш русский язык как развивающееся явление и культурное наследие вызывает такой интерес у иностранцев, то и мы, его носители, должны на достойном уровне им владеть.

Артикли - хоть и базовая тема в английском, но вызывает трудности для изучающих язык. Сложности возникают из-за того, что в русском языке не существует артиклей, и нам не понятно, зачем вообще они нужны, и когда их ставить в предложении.

Именно из-за этого очень часто люди забывают об этом маленьком помощнике или путают, когда нужно ставить артикль, а когда нет. Сейчас мы поможем вам до конца разобраться с ними!

В этой статье вы узнаете:

• Зачем нужен артикль в английском языке
• 2 вида артиклей
• В каких случаях нужно использовать каждый из этих видов

Зачем нужен артикль в английском языке?

Артикль - это маленький ярлычок, который ставится перед некоторыми словам, чтобы нам было легче разобраться с ними. Мы не переводим артикли на русский язык. Однако именно артикль является указателем и помогает нам уловить информацию о слове. Каким образом? Чтобы ответить на это, давайте рассмотрим функции, которые он выполняет.

Артикль выполняет следующие функции:

• Показывает, о каком предмете или существе идет речь. Например: стол, стул, шкаф, кошка, собака, ученик, учитель и т. д.
• Показывает, что речь идет о чем-то конкретном или об общем понятии . Сравните два следующих предложения.

Общее: Я хочу машину.
Конкретное: Я хочу эту красную машину.

В английском языке есть два вида артиклей: определенный - the (когда мы говорим о чем-то конкретном) и неопределенный - a/an (когда речь идет об общем понятии). Давайте подробно рассмотрим каждый из них.

Использование неопределенного артикля a/an в английском языке

Произошел артикль a/an от слова one и означает «одна штука» , «некий, какой-то» .

Неопределенный артикль указывает на то, что речь не идет о каком-то конкретном предмете, а имеется ввиду общее понятие.

Например, если человек говорит:
Give me a book / Дай мне книгу.

По артиклю a мы можем понять, что человек имеет в виду не какую-то конкретную книгу. Ему подойдет любая книга.

Употребляем мы артикль a/an, когда говорим об одном предмете , причем речь идет только о тех предметах, которые мы можем посчитать . Например: ручка, чашка, хомяк, студент и т.д.

В чем разница между артиклями a и an?

Употребление артикля a или an зависит от того, с какого звука начинается слово, обозначающее предмет.

Артикль a в английском языке

Артикль a согласных звуков.

Согласный звук - звук, который состоит из голоса и шума. Когда мы произносим такой звук, то воздух встречает преграды во рту: язык, губы, зубы. Попробуйте сами произнести эти согласные звуки: [в], [м], [й].

Примеры: a c ar (машина), a p ear (груша), a t able (стол), a d og (собака).

Артикль an в английском языке

Артикль an мы ставим перед словами, которые начинаются с гласных звуков.

Гласный звук - звук, который можно тянуть; воздух при произношении не встречает преград; состоит из голоса. Убедитесь в этом сами, произнесите следующие гласные звуки: [а], [о], [у].

Примеры : an a pple (яблоко), an a rtist (артист), an e lephant (слон), an u mbrella (зонтик)

Обратите внимание речь идет о звуке, а не букве.

Буква - это то, что мы пишем.
Звук - это то, что мы произносим либо слышим.

Например: буква С (Си) дает 2 звука - [k] или [c]

Давайте рассмотрим следующие примеры:

A h ome /[х оум] — слово начинается с согласного звука.
An h our [?a??]/[а уэ] — слово начинается с гласного звука.

Почему перед словом hour стоит артикль an? Посмотрите на транскрипцию слова hour: она начинается с [a]. А это гласный звук!

К тому же, если мы будем произносить a hour - это будет просто неудобно. Попробуйте сами сказать неправильно - «э ауэ» . Поэтому, чтобы речь была гладкой, англичане придумали добавить n между ними. Произнесите теперь правильный вариант - «эн ауэ» . Чувствуете разницу?

Случаи использования неопределенного артикля a/an в английском языке

А теперь давайте рассмотрим, в каких ситуациях мы ставим перед словом артикль a/an. Как вы помните, неопределенный он потому, что мы говорим не о конкретной вещи, а о каком-то общем понятии.

Этот артикль используется, когда:

1. Вы говорите о ком-то или о чем-то, что не было упомянуто раньше, то есть ваш слушатель не знает об этом.

I have read an interesting book.
Я прочитала интересную книгу.
Объяснение: Собеседник не знает, о какой книге идет речь, он слышит о ней впервые

We have a problem.
У нас есть проблема.
Объяснение: Собеседник пока не знает, о какой проблеме идет речь, он слышит о ней первый раз

2. Вы имеете в виду общие вещи, а не конкретного человека или вещь
Например, когда вы говорите: «Мне нужна ручка», вы не имеете в виду определенную ручку, вам подойдет любая.

He has to buy a cake.
Ему надо купить торт.
Объяснение: Человеку не сказали купить какой-то конкретный торт, он может купить любой

She wanted to eat a sandwich.
Она хотела съесть сэндвич.
Объяснение: Она хотела съесть любой сэндвич, речь не шла о каком-то конкретном сэндвиче

3. Мы говорим о напитках в значении "порция".

May you bring me a tea?
Ты можешь принести мне чай?
Объяснение: Имеется ввиду порция - чашка чая

She ordered a wine.
Она заказала вино.
Объяснение: Человек говорит о порции - бокале вина

Использование определенного артикля the в английском языке

Артикль the произошел от слов this/that и означает "это", "этот", "эта" и т. д. В отличие от неопределенного, определенный артикль the может ставиться перед любыми предметами/людьми в любом количестве.

Определенный - значит, что мы говорим о чем-то конкретном, и наш собеседник понимает, о каком предмете идет речь.

Случаи использование определенного артикля the в английском языке

Мы ставим артикль the перед словами, когда:

1. Вы уже упоминали этот предмет или человека, и ваш собеседник знает, о чем идет речь.

I have read an interesting book. My friend gave me the book.
Я прочитала интересную книгу. Мой друг дал мне (эту) книгу.
Объяснение: Когда мы упоминаем книгу во втором предложении, собеседник уже знает, что речь идет о той самой книге, о которой говорилось в первом предложении

We have a problem. We must solve the problem.
У нас есть проблема. Мы должны решить (эту) проблему.
Объяснение: После первого предложения, собеседник понимает, что решать придется именно ту проблему, о которой шла речь в первом предложении

2. Вы говорите о конкретной вещи/человеке, когда вы показываете или указываете на предмет/человека.
Например, девушка в магазине держит в руках платье и говорит продавцу: «I want to buy the dress/Я хочу купить платье», то есть имеется в виду конкретное платье, а не любое другое.

The girl working here is my friend.
Девушка работающая здесь моя подруга.
Объяснение: Речь идет о конкретной девушке, а не о любой

I liked the salat that you cooked.
Мне понравился салат, который ты приготовила.
Объяснение: Человек говорит о конкретном салате. Оба собеседника понимают, о чем идет речь

3. Вы говорите о чем-то уникальном или о том, что знают все, потому что это часть нашей жизни.

The weather is hot.
Погода жаркая.
Объяснение: Всем понятно что такое погода, человек не может подумать о чем-то другом

The Moon moves around the Earth.
Луна вращается вокруг Земли.
Объяснение: Что такое Луна и Земля, знают все, это является частью нашей жизни

Итак, артикль дает нам представление о предмете, перед которым он стоит. Благодаря ему мы понимаем, о чем идет речь: о каком-то конкретном предмете или об общем понятии. А теперь давайте закрепим теоретические знания на практике.

Задание на закрепление

Переведите следующие предложения на английский язык:

1. Я посмотрела новый фильм. Фильм был очень страшным.
2. Я хочу купить платье.
3. Девушка в красном платье - моя подруга.
4. Я выпила кофе.
5. Яблоко лежит на столе. Принеси мне яблоко.

Свои ответы оставляйте в комментариях под статьей.

На нашей планете существует великое множество языков. Некоторые языки похожи так, что, зная один язык, можно практически без труда понять все или почти все из того, что сказано или написано на другом языке. Есть языки непохожие настолько, что на первый взгляд между ними нет ничего общего. Разнообразие человеческих языков - это их самое удивительное свойство.

В настоящее время лингвистическая ситуация на планете Земля такова: насчитывается от 3 до 6 тысяч различных языков. Причин такого значительного расхождения в подсчетах несколько. Во-первых, некоторые языки до сих пор практически не изучены и не подсчитаны. Во-вторых, до сих пор не существует четко сформулированных критериев разделения языка и диалекта, и часто трудно сказать, имеем ли мы дело с двумя разными языками или перед нами язык и один из его диалектов. Очевидное разнообразие существующих языков побудило лингвистов к сравнению языковых систем. Лингвистический компаративизм возник в результате поисков ответа на целый ряд вопросов: есть ли какие-то черты, присущие всем языкам? Чем определяется уникальность каждого языка? Какие структурные свойства возможны или невозможны в языке?

Если мы сравним два языка и обнаружим в них определенные сходства, мы можем попытаться объяснить это одной из четырех причин. Во-первых, сходства могут оказаться случайными совпадениями, хотя такие случаи достаточно редки. Во-вторых, сходство может объясняться генетическим родством языков, наличием общего языка-предка. В-третьих, носители двух языков могут контактировать друг с другом в течение долгого времени в силу своего соседства, и в результате языки соседей приобретают какие-то общие черты. Наконец, наличие сходств может объясняться языковыми универсалиями. Поскольку языковые сходства могут иметь различную природу, в лингвистике существует несколько разновидностей межъязыкового сопоставления.

При генетическом сопоставлении элементы одной языковой системы представляются как результат развития другой языковой системы. Генетическая классификация языков традиционно представляется в виде дерева, каждая точка которого указывает на общий язык-предок. Все языки, восходящие к этому языку-предку, образуют генетически родственную группу.

Значение генетической классификации в современной лингвистике настолько велико, что очень часто, когда говорят о классификации языков, имеют в виду именно генетическую классификацию. Однако это не единственно возможный способ классифицировать языки.

Генетическим исследованиям традиционно противопоставляют

Не генетические, т.е. такие, в ходе которых сопоставляются языки, не обязательно являющиеся родственными. Все попытки сравнения неродственных языков можно разделить на две группы: лингвогеографические, когда изучается материал географически смежных языков, и нелокализованные.

Лингвогеографическая классификация языков также называется ареальной. Этот способ классификации основывается на мнении, что в результате постоянных контактов носителей языки-соседи приобретают общие черты, которые отличают эти языки от языков других ареалов. Если мы сравним генеалогические и ареальные классификации, то обнаружим, что в их основе лежит различное отношение к фактору времени: черты сходства языков, возникшие вследствие контактов, имеют гораздо более позднее происхождение по сравнению с чертами сходства, обусловленными генетическим родством.

При нелокализованных сопоставительных исследованиях не налагаются никакие ограничения на характер изучаемого языкового материала. Лингвистическая типология - это раздел общего языкознания, который занимается сравнительным изучением структурных и функциональных свойств языков независимо от характера генетических и географических отношений между ними. Следовательно, типологическое сопоставление языков является негенетическим и нелокализованным. Смысл типологических классификаций состоит в том, чтобы на их основе делать обобщения относительно свойств не только конкретных языков, но и человеческого языка вообще.

Исходное предположение типологических исследований таково: структурные характеристики языков, их повторяемость не являются случайными или произвольными. Эти структурные характеристики могут быть описаны в терминах языковых универсалий. Значительно обобщая ситуацию, можно сказать, что типология преследует двоякую цель: определить языковые универсалии и установить диапазон варьирования между существующими языками.

Лингвистическая типология и сравнительно-историческое языкознание близки в своем интересе к сопоставлению языков, однако основное различие генетического и типологического сопоставления языков состоит в полной произвольности типологической классификации. В принципе возможно построить столько классификаций, сколько найдется критериев, которые исследователь сочтет пригодными для разделения языков на группы и классы.

Кроме того, в типологии понятие соответствия не является обязательно двуплановым и может ограничиваться только формой или только значением сопоставляемых языковых явлений. В рамках типологических исследований создаются различные классификации языков мира, и, поскольку в основание классификаций кладутся различные признаки, говорят о существовании различных типологий. Наиболее часто термином типология обозначают структурную классификацию языков. Предметом структурной типологии является внутренняя организация языковых систем. Другой вид типологической классификации языков - это функциональная типология. Предметом функциональной типологии является язык как коммуникативное средство, и здесь особый интерес для исследователей представляют сходства и различия языковых систем, связанные с особенностями их употребления.

Основной целью типологических исследований является создание классификаций языков по определенным типам. Под типом языка принято понимать либо тип как классификационную характеристику системы языка в целом, либо тип как способ выражения грамматических или других отношений в языке, как способ формальной организации единиц языка.

Посмотрим на примерах, что именно имеют в виду, когда разделяют две трактовки понятия «тип» в лингвистической типологии. Обратимся к двум уровням языковой системы - уровню структуры слова и уровню структуры предложения. В русском языке в большинстве случаев слово можно расчленить на корень, основу, словообразовательные морфемы и словоизменительные морфемы. При этом часто мы сталкиваемся с ситуацией, когда корень не существует в виде отдельного слова, и такая ситуация характерна для большинства самостоятельных частей речи. Если мы посмотрим, как обстоит дело в турецком языке, то увидим, что там корень всегда равен основе. Если далее мы обратимся к анализу словообразовательных морфем, то обнаружим, что в русском языке сочетание «корень + словообразовательная морфема» также зачастую не существует в виде самостоятельного слова - завершенность слова во многих случаях определяется наличием словоизменительной морфемы.

Таким образом, каждый язык обладает какими-то свойственными ему чертами, которые отличают его от других языков, причем набор этих признаков не является случайным. Можно говорить о том, что в каждом конкретном случае данный набор признаков составляет определенную устойчивую систему. Таким образом, устойчивая совокупность ведущих признаков языка, находящихся между собой в определенных отношениях, является типом языка. Наличие или отсутствие какого-нибудь одного признака определяет наличие или отсутствие другого признака или ряда признаков.

Иными словами, тип языка - это модель, одна из возможных идеальных схем устройства языковой системы. Обратимся к понятию тип в языке. Здесь мы должны обратить внимание на наличие в предыдущем определении словосочетания ведущие признаки языка. Если есть ведущие, т.е. доминирующие признаки, значит, в языке должны быть и такие признаки, которые не являются ведущими, но сохранились в языке исторически и существуют в виде устойчивой системы. Например, известно, что английский язык в его сегодняшнем состоянии отличается отсутствием согласования. Тем не менее, мы обнаруживаем отдельные случаи необходимости согласования, например, указательные местоимения должны быть согласованы в числе с теми существительными, к которым они относятся, например, this car - these cars. Оказывается, что в одной языковой системе может реализовываться несколько языковых типов организации структуры.

Типологические исследования обязательно проводятся на материале нескольких языков. Однако различия в грамматической организации не позволяют использовать только структурный критерий, ориентированный исключительно на языковую форму. Если мы ограничимся только структурным критерием, то упустим из виду все те грамматические явления, которые не укладываются в заранее разработанную схему. Поэтому в типологических исследованиях роль этого важного критерия, делающего типологические исследования в принципе возможными, играет семантический критерий. Анализируя проблему возможности типологического сопоставления, У. Крофт пишет, что семантический критерий необходимо понимать по возможности широко, включая в него прагматическую и дискурсивную составляющую, которые также влияют на отбор грамматических средств. Тогда алгоритм типологического сопоставления языковых явлений выглядит так:

2) в сопоставляемых языках обнаруживаются средства для выражения этих семантических отношений;

3) изучается соотношение между этими языковыми средствами и другими языковыми явлениями: в частности, нас будут интересовать структурные особенности языковых средств, которые выражают данное семантическое отношение, а также возможность передачи других значений с помощью выделенных нами языковых средств. Такой алгоритм исследования предполагает тесную взаимосвязь между формой языковых средств и теми функциями, которые они выполняют (Croft, 2003).

Во многих случаях основные грамматические категории в сопоставляемых языках выделяются легко, на основе интуиции исследователя. Часто сведения о способах выражения определенных семантических отношений черпаются из перевода, что также является семантическим методом исследования. Есть еще один способ выявления языковых сходств и различий - ввести в исследование язык-эталон.

По предмету: «Русский язык »

По теме: «Язык как важнейшее средство общения человека »

ВВЕДЕНИЕ.

В Древней Греции и Риме уже развивалась культура родного слова. Древний мир взрастил прекрасных поэтов, писателей, драматургов - мастеров художест­венной речи. Этот мир подарил истории выдающихся ораторов, ставивших и решавших важные вопросы речевого мастерства. В обществе росло понимание по­лезности и необходимости хорошей речи, укреплялось уважение к тем, кто умел ценить и успешно применять родной язык. Приемы образцового использования языка изучались в особых школах.

Позже в различных странах, в том числе и в Рос­сии, передовые общественные круги ревниво оберегали родной язык от порчи и искажения. Крепло сознание того, что речь - могущественная сила, если человек желает и умеет ею пользоваться. Это сознание стано­вилось тем яснее и определеннее, чем успешнее и шире развивалась художественная, научная и публицистичес­кая литература.

В России борьба за речевую культуру получила все­стороннее развитие в творчестве М. В. Ломоносова и А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя и И. С. Тургенева, Н. А. Некрасова и А. П, Чехова, А. И. Куприна и М. Горького - в творчестве тех, кого мы называем классиками русского художественного слова; содейство­вали становлению образцовой русской речи политичес­кие и судебные деятели, ораторы, ученые.

В их практической деятельности и теоретических высказываниях все яснее и отчетливее формировалось понимание многосторонней роли языка в развитии художественной литературы, науки, журналистики. Все полнее оценивались самобытность, богатство и кра­сота русского языка, участие народа в его развитии. Деятельность революционных демократов - В. Г. Бе­линского, А. И. Герцена, Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова, Н. А. Некрасова, М. Е. Салтыкова-Щед­рина - позволила еще глубже понять общенародное значение языка и участие литературы в его совершен­ствовании.

В развитии правильных взглядов на язык важную роль сыграло марксистское философское учение. К. Маркс и Ф. Энгельс в «Немецкой идеологии» (1845- 1846 гг.) сформулировали знаменитое философское оп­ределение языка. В нем выражены мысли о языке как средстве общения и познания действительности, о единстве языка и мышления, об изначальной связи языка с жизнью общества.

Марксистское понимание роли языка в жизни людей кратко и ясно передано известными словами В. И. Ле­нина - «язык есть важнейшее средство человеческого общения». Потребность общения была основной при­чиной возникновения языка в далеком прошлом. Эта же потребность является основной внешней причиной раз­вития языка на всем протяжении жизни общества.

Общение людей с помощью языка состоит в «обме­не» мыслями, чувствами, переживаниями, настрое­ниями.

В словах, сочетаниях слов и предложениях выра­жаются те или иные результаты мыслительной деятельности людей (понятия, суждения, умозаключения). Например, слово дерево выражает понятие об одном из видов растений. А в предложении дерево зеленое выражена мысль о наличии определенного признака (зеленое) у определенного предмета (дерево). Таким образом, предложение выражает качественно иной результат познавательной работы человека - по срав­нению с тем результатом, который выражен в отдель­ном слове.

Но слова, их сочетания и целые высказывания не только выражают понятия и мысли: они участвуют в самом процессе мышления, с их помощью мысли воз­никают, формируются, а значит, становятся фактом внутренней жизни человека. И. П. Павлов обосновал материалистическое положение о том, что человеческие мысли не могут существовать и развиваться вне речи. «Вторая сигнальная система» (язык) участвует в оформлении мысли. Вот почему психологи говорят о совершенствовании мысли в слове.

ЯЗЫК КАК СРЕДСТВО ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕНИЯ.

Мир полон чудес. Разве не чудо, что мы можем разговаривать с людьми, находящимися в другом городе, да при этом еще и видеть их? Или наблюдать с Земли за тем, что происходит в космическом корабле? Или смотреть спортивные игры, проходящие в другом полушарии? Да только ли это? Но среди различных чудес мы как-то не обращаем внимания на одно из самых удивительных - на наш родной язык.

Человеческий язык - удивительное, неповторимое чудо. Ну что бы мы, люди, стоили без языка? Просто невозможно представить нас безъязыкими. Ведь именно язык помог нам выделиться из жи­вотных. Ученые поняли это давно. «Собраться рассеянным наро­дам в общежития, созидать грады, строить храмы и корабли, опол­чаться против неприятеля и другие нужные, союзных сил требую­щие дела производить, как бы возможно было, если бы они способа не имели сообщать свои мысли друг другу». Это написано М. В. Ло­моносовым в середине XVII века в его «Кратком руководстве к красноречию». Две важнейшие особенности языка, точнее, две его функции указал здесь Ломоносов: функцию общения людей и функцию оформления мыслей.

Язык определяется как средство человеческого общения. Это одно из возможных определений языка представляет собой глав­ное, ибо характеризует язык не с точки зрения его организации, структуры и т. д., а с точки зрения того, для чего он предназ­начен. Но почему главное? Существуют ли и другие средства общения? Да, существуют. Инженер может общаться с коллегой, не зная его родного языка, но они поймут друг друга, если используют чертежи. Чертеж обычно определяется как междуна­родный язык техники. Музыкант передает свои чувства с помощью мелодии, и его понимают слушатели. Художник мыслит образами и выражает это с помощью линий и цвета. И все это «языки», так часто и говорят «языком плаката», «языком музыки». Но это уже другое значение слова язык.

Заглянем в современный четырехтомный «Словарь русского языка». В нем дано 8 значений слова язык, среди них:

1. Орган в полости рта.

2. Этот орган человека, участвующий в образо­вании звуков речи и тем самым в словесном воспроизведении мыслей; орган речи.

3. Система словесного выражения мыслей, обладающая определенным звуковым и грамматическим строем и служащая средством общения людей.

4. Разновидность речи, обла­дающая теми или иными характерными признаками; стиль, слог.

5. Средство бессловесного общения.

6. Устар. Народ.

Пятое значение и относится к языку музыки, языку цве­тов и т. д.

А шестое, устаревшее, означает народ. Как видим, для опреде­ления народа взят важнейший этнографический признак - его язык. Помните, у Пушкина:

Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,

И назовет меня всяк сущий в ней язык,

И гордый внук славян, и финн, и ныне дикий

Тунгус, и друг степей калмык.

Но все эти «языки» не заменяют главного - словесного языка человека. И об этом писал в свое время Ломоносов: «Правда, кроме слова нашего, можно бы мысли изображать через разные движения очей, лица, рук и прочих частей тела, как-то пантомимы на театрах представляют, однако таким образом без света гово­рить было бы невозможно, и другие упражнения человеческие, особливо дела рук наших, великим были помешательством такому разговору».

Действительно, мы теперь убедились, что с помощью «движе­ния частей тела» можно, например, рассказать «Анну Каренину» Л. Н. Толстого. С удовольствием смотрим мы балет на эту тему, но понимают его только те, кто прочитал роман. Раскрыть в балете богатое содержание произведения Толстого невозможно. Язык слов не может быть заменен никаким другим.

Итак, язык есть важнейшее средство общения. Какими же качествами должен он обладать, чтобы стать именно таким?

Прежде всего, язык должны знать все говорящие на нем. Су­ществует как бы некая общая договоренность, что стол будем на­зывать словом стол, а бег - словом бег. Как это сложилось, решить сейчас нельзя, поскольку пути самые разные. Вот, напри­мер, слово спутник в наше время приобрело новое значение - «прибор, запускаемый с помощью ракетных устройств». Дата рождения этого значения может быть обозначена абсолютно точно -4 октября 1957 года, когда радио сообщило о запуске в нашей стране первого искусственного спутника Земли. "Это слово сразу стало известным в данном значении и вошло в обиход всех народов мира.

Вот вам и «договоренность». Тут все просто, хотя само такое значение уже было подготовлено русским языком: в XI-XIII ве­ках оно имело значение «товарищ по дороге» и «сопутствующий в жизни», затем - «спутник планет». А отсюда недалеко и до нового значения - «сопутствующий Земле прибор».

Но часто не все слова известны говорящим на данном языке. И тогда нарушается нормальное общение. Более всего это связано со словами иноязычными. Но непонимание может быть связано и с исконными русскими словами, известными только на определенной территории, или со словами, которые уже редко употребляются, устарели.

Но если подобных слов много, это затрудняет чтение текста. Поэтому против такого нагромождения диалектизмов выступают критики. Это же высмеивают и сатирики.

Затрудняют общение и профессиональные слова, известные только людям данной профессии. Однако профессиональная лексика очень важная часть словаря языка. Она способствует более точному и плодотворному обще­нию людей определенной профессии, что крайне необходимо. Чем больше и точнее словарь, чем более детально он позволяет гово­рить о процессах, тем выше качество работы.

Понятность языка обеспечивает его роль в организации людей. Родившийся как продукт коллективного труда язык и сейчас призван объединять людей в трудовой деятельности, в области культуры и т. д.

Второе качество, от которого зависит общение,- язык должен охватывать все, что окружает человека, включая и его внутренний мир. Это, однако, вовсе не означает, что язык должен в точности повторять структуру мира. У нас действительно есть «слова для всякой сути», как сказал А. Твардовский. Но и то, что не имеет однословного наименования, может быть с успехом выражено со­четаниями слов.

Гораздо важнее, что одно и то же понятие в языке может иметь, и очень часто имеет, несколько наименований. Более того, считается, чем богаче такие ряды слов - синонимов, тем богаче признается язык. В этом проявляется важное положение; язык отражает внешний мир, но не абсолютно адекватен ему.

Вот, например, цветовой спектр. Выделяется несколько основ­ных цветов спектра. Опирается это теперь на точные физиче­ские показатели. Как известно, свет волн различной длины возбуж­дает разные цветовые ощущения. Разделить точно «на глаз», например, красное и пурпурное трудно, поэтому мы и объединяем обычно их в один цвет - красный. А сколько существует слов для обозначения этого цвета: красный, алый, пунцовый, кровавый, рдяный, кумачовый, рубиновый, гранатовый, червонный, а еще можно было бы добавить - вишневый, малиновый и т. д.! Попро­буйте разграничить эти слова по длине световых волн. Это не удастся, потому что они наполнены своими особыми оттенками значимости.

То, что язык не слепо копирует окружающую действитель­ность, а как-то по-своему, что-то выделяя больше, чему-то прида­вая значения меньше, и является одной из удивительных и далеко еще не исследованных до конца тайн.

Две важнейшие функции языка, которые мы рассмотрели, не исчерпывают всех его достоинств и особенностей. О некоторых будет идти речь далее. А теперь давайте подумаем, как, по каким признакам мы можем оценить человека. Конечно, скажете вы, оснований для этого много: его внешний вид, отношение к другим людям, к труду и т. д. Все это, конечно, верно. Но и язык помогает нам охарактеризовать человека.

Говорят: встречают по одежке, провожают по уму. А откуда узнают об уме? Конечно, из речи человека, из того, как и что он говорит. Характеризует человека его словарь, т. е. сколько слов он знает - мало или много. Так, писатели И. Ильф и Е. Петров, решив создать образ примитивной мещаночки Эллочки Щукиной, прежде всего, рассказали о ее словаре: «Словарь Вильяма Шекс­пира по подсчету исследователей составляет двенадцать тысяч слов. Словарь негра из людоедского племени Мумбо-Юмбо состав­ляет триста слов. Эллочка Щукина легко и свободно обходилась тридцатью...» Образ Эллочки Людоедки стал символом крайне примитивного человека и способствовал этому один признак - ее язык.

А сколько слов знает средний человек? Ученые полагают, что словарь обычного человека, т.е. не занимающегося специально языком (не писателя, языковеда, литературоведа, журналис­та и т. д.), составляет около пяти тысяч. И вот на этом фоне выглядит очень выразительным количественный показатель ге­ниальности выдающихся людей. «Словарь языка Пушкина», со­ставленный учеными на основе пушкинских текстов, содержит 21 290 слов.

Таким образом, язык можно определить как средство позна­ния человеческой личности, а также как средство познания народа в целом.

Вот оно какое - чудо языка! Но это далеко не все. Каждый национальный язык есть еще кладовая народа, говорящего на нем, и его память.

ЯЗЫК ЕСТЬ КЛАДОВАЯ НАРОДА, ЕГО ПАМЯТЬ.

Когда историк стремится восстановить и опи­сать события далекого прошлого, он обращается к различным доступным ему источникам, которыми служат предметы того вре­мени, рассказы очевидцев (если они записаны), устное народное творчество. Но среди этих источников есть один самый надеж­ный - язык. Известный историк прошлого века профессор Ь. К- Котляревский заметил: «Язык - вернейший, а иногда и единственный свидетель былой жизни народа».

В словах и их значениях отразились и дошли до наших дней отзвуки очень далеких времен, факты жизни наших далеких предков, условия их труда и отношений, борьба за свободу и независимость и т. д.

Возьмем конкретный пример. Перед нами ряд слов, как будто ничем не примечательных, но связанных общностью значений: доля, участь, удел, счастье, удача. Их анализирует в своей работе «Язычество древних славян» академик Б. А. Рыбаков: «Эта группа слов может восходить даже к охотничьей эпохе, к разделу добычи между охотниками, которые делили добычу, оделяли каждого соответствующей долей, частью, уделяя что-то женщинам и детям,- «счастьем» было право участвовать в этом дележе и получать свою долю (часть). Здесь все вполне конкрет­но, «весомо, грубо, зримо».

Точно такой же смысл могли сохранить эти слова и в земле­дельческом обществе с первобытным коллективным хозяйством: доля и часть означали ту долю общего урожая, которая приходи­лась на данную семью. Но в условиях земледелия старые слова могли приобрести новый двойственно-противоположный смысл: когда большак первобытной задруги распределял работы между пахарями и делил пашню на участки, то одному мог достаться хо­роший «удел», а другому - плохой. В этих условиях слова требо­вали качественного определения: «хороший удел» (участок), «пло­хой удел». Вот здесь-то и происходило зарождение отвлеченных понятий...»

Вот что увидел историк в наших современных словах. Оказыва­ется, в них скрыта глубочайшая память о прошлом. И еще один подобный пример.

В одной из своих работ Н. Г. Чернышевский заметил: «Состав лексикона соответствует знаниям народа, свидетельствует... о его житейских занятиях и образе жизни и отчасти о его сношениях с другими народами».

Действительно, язык каждой эпохи содержит в себе знания народа в эту эпоху. Проследите значение слова атом в разных сло­варях разных времен, и вы увидите процесс постижения структу­ры атома: сначала – «далее неделимый», затем – «расщеплен­ный». Вместе с тем словари прошлых лет служат для нас справоч­никами о жизни тех времен, об отношении людей к миру, окру­жающей среде. Недаром «Толковый словарь живого великорусско­го языка» В. И. Даля считают «энциклопедией русской жизни». В этом удиви­тельном словаре мы находим сведения о верованиях и суеве­риях, о быте людей.

И это не случайность. Если попытаться раскрыть содержание слова, то неизбежно придется коснуться явлений жизни, которые обозначают слова. Таким образом, мы подошли ко второму призна­ку, названному Н. Г. Чернышевским «житейские занятия и образ жизни». Житейские занятия русских людей отражены в многочисленных словах, прямо называющих эти занятия, например: бортничество - добывание меда диких пчел, дегтярничество - выгонка дегтя из дерева, извоз - зимняя перевозка товаров крестьянами, когда не было работы по сельскому хозяйству, и т. д. В словах квас, щи(шти), блины, каша и многих других отра­зилась русская народная кухня; денежные единицы существо­вавших давно денежных систем отражаются в словах грош, алтын, гривенник. Следует заметить, что метрические, денежные и некоторые другие системы, как правило, у разных народов выражались своими словами и это-то как раз и составляет национальные особенности лексики народного языка.

Отразились в устойчивых сочетаниях русского языка отноше­ния между людьми, моральные заповеди, а также обычаи, обряды. М. А. Шолохов в предисловии к сборнику В. И. Даля «Пословицы русского народа» писал: «Необозримо многообразие человеческих отношений, которые запечатлелись в чеканных на­родных изречениях и афоризмах. Из бездны времен дошли до нас в этих сгустках разума и знания жизни радость и страдания людские, смех и слезы, любовь и гнев, вера и безверие, правда и кривда, честность и обман, трудолюбие и лень, красота истин и уродство предрассудков».

Важно и третье положение, отмеченное Н. Г. Чернышевским,- «сношения с другими народами». Эти сношения далеко не всегда были добрыми. Здесь и нашествия вражеских полчищ, и мирные торговые отношения. Как правило, русский язык заимствовал от других языков лишь то, что было в них хорошего. Любо­пытно по этому поводу высказывание А. С. Пушкина: «...Чуж­дый язык распространялся не саблею и пожарами, но собственным обилием и превосходством. Какие же новые понятия, требовавшие новых слов, могло принести нам кочующее племя варваров, не имевших ни словесности, ни торговли, ни законодательства? Их нашествие не оставило никаких следов в языке образованных китайцев, и предки наши, в течение двух веков стоная под татар­ским игом, на языке родном молились русскому богу, проклинали грозных властителей и передавали друг другу свои сетования. Как бы то ни было, едва ли полсотни татарских слов перешло в русский язык».

Действительно, язык как основа нации сохранялся очень бе­режно. Великолепным примером того, как народ дорожит своим языком, могут служить казаки - некрасовцы. Потомки участни­ков Булавинского восстания, претерпевавшие в России религиоз­ные гонения, ушли в Турцию. Прожили там два-три века, но сохранили в чистоте язык, обычаи, ритуалы. Только новые для них понятия были заимствованы в виде слов из турецкого языка. Язык-первооснова был полностью сохранен.

Формирование русского языка проходило в сложных условиях: существовал язык светский - древнерусский, и церковно-славянский, на котором велась служба в церквах, печаталась духовная литература. А. С. Пушкин писал; «Убедились ли мы, что славенский язык не есть язык русский, и что мы не можем смешивать их своенравно, что если многие слова, многие обороты счастливо могут быть заимствованы из церковных книг, то из этого еще не следует, чтобы мы могли писать да лобжет мя лобзанием вместо целуй меня».

И все-таки роль заимствований в результате общения между народами нельзя сбрасывать со счетов. Заимствования являлись результатом важных событий. Одним из таких событий стало крещение на Руси в X-XI веках и принятие христианства визан­тийского образца. Конечно же, это должно было отразиться в языке. И. отразилось. Начнем хотя бы с того, что были нужны книги, в которых излагались бы церковные каноны. Такие книги появились, их переводили с греческого. Но в церкви служба шла на старославянском языке (он же церковно-славянский). Поэтому переводы делались на старославянский.

А народ на Руси говорил на светском - древнерусском языке. Он использовался и для летописей, и для другой литературы. Существование параллельно двух языков не могло не сказаться и на влиянии старославянского на древнерусский. Вот почему у нас в современном русском языке сохранилось много старославян­ских слов.

И дальнейшую историю нашей страны можно проследить по вспышкам иноязычных заимствований. Начал Петр I проводить свои реформы, строить флот - ив языке появились голланд­ские, немецкие слова. Проявила русская аристократия интерес к Франции - вторглись французские заимствования. Не от войны с французами они шли в основном, а от культурных связей.

Любопытно, что заимствовалось у каждого народа все лучшее. Что, например, мы заимствовали из французского языка? Это слова, связанные с кухней (знаменитая французская кухня), модой, одеждой, театром, балетом. У немцев заимствованы слова технического и военного толка, у итальянцев - слова музыкаль­ные и кухонные.

Однако русский язык не утратил своей национальной спе­цифики. Очень хорошо об этом сказал поэт Я. Смеляков:

...Вы, прадеды наши, в недоле,

Мукою запудривши лик,

на мельнице русской смололи

заезжий татарский язык.

Вы взяли немецкого малость,

хотя бы и больше могли,

чтоб им не одним доставалась

ученая важность земли.

Ты, пахнувший прелой овчиной

и дедовским острым кваском,

писался и черной лучиной,

И белым лебяжьим пером.

Ты - выше цены и расценки –

в году сорок первом, потом,

писался в немецком застенке

на слабой известке гвоздем.

Владыки и те исчезали,

мгновенно и наверняка,

когда невзначай посягали

на русскую суть языка.

И еще стоит здесь вспомнить слова академика В. В. Виногра­дова: «Мощь и величие русского языка являются неоспоримым свидетельством великих жизненных сил русского народа, его ори­гинальной и высокой национальной культуры и его великой и славной исторической судьбы».

КАК ПОСТРОЕН ЯЗЫК.

Язык может успешно выполнять свое основное на­значение (т. е. служить средством общения) потому, что он «составлен» из громадного числа различных единиц, связанных друг с другом языковыми законами. Этот факт и имеют в виду, когда говорят о том, что язык имеет особую структуру (строение). Изучение структуры языка помогает людям улучшать свою речь.

Для того чтобы в самых общих чертах представить языковую структуру, вдумаемся в содержание и по­строение одной-единственной фразы, например, такой: (Пушкин). Эта фраза (высказывание) выражает опре­деленный, более или менее самостоятельный смысл и воспринимается говорящим и слушателем (читате­лем) как цельная единица речи. Но значит ли это, что она не членится на меньшие по объему отрезки, части? Нет, разумеется, не значит. Такие отрезки, части целого высказывания, мы можем обнаружить очень легко. Однако не все они одинаковы по своим призна­кам. Чтобы убедиться в этом, попытаемся выделить для начала самые малые звуковые отрезки нашего высказывания. Для этого будем делить его на части до тех пор, пока нечего будет больше делить. Что же получится? Получатся гласные и согласные звуки:

Д-ль-а б-и-р-е-г-о-ф а-т-ч-и-з-н-ы д-а-ль-н-о-й Т-ы п-а-к-и-д-а-л-а к-р-а-й ч-у-ж-о-й.

Так выглядит наше высказывание, если его разде­лить на отдельные звуки (буквенное изображение этих звуков здесь не очень точное, потому что обычными средствами письма звучание речи точно передать нель­зя). Таким образом, мы можем сказать, что звук речи - это одна из тех языковых единиц, которые в своей совокупности образуют язык, его структуру. Но, конечно, это не единственная единица языка.

Спросим себя: для чего используются в языке звуки речи? Ответ на такой вопрос находится не сразу. Но все же, по-видимому, можно заметить, что из звуков речи строятся звуковые оболочки слов: ведь нет ни одного слова, которое не было бы составлено из звуков. Далее оказывается, что звуки речи обладают способ­ностью различать значения слов, т. е. обнаруживают некоторую, хотя и очень непрочную, связь со смыслом. Возьмем ряд слов: дом - дам - дал - мал - бал - был - выл - вол . Чем отличается в этом ряду каж­дое последующее слово от своего предшественника? Переменой одного лишь звука. Но этого достаточно, чтобы мы воспринимали слова нашего ряда как отличающиеся друг от друга и по значению. Потому в лингвистике принято говорить о том, что звуки речи используются для различения значений слов и их грамматических видоизменений (форм). Если два различных слова оди­наково произносятся, т. е. их звуковые оболочки со­ставлены из одних и тех же звуков, то такие слова нами не различаются, и, чтобы их смысловые отличия нами были восприняты, нужно эти слова поставить в связь с другими словами, т. е. подставить в выска­зывание. Таковы слова коса "орудие труда" и коса (де­вичья), ключ "родник" и ключ (замочный), завести (часы) и завести (щенка). Эти и подобные слова называют омонимами.

Звуки речи применяются для различения значений слов, но сами по себе они незначимы: ни звук а, ни звук у, ни звук же, ни какой-либо другой отдельный звук не связаны в языке ни с каким определенным значением. В составе слова звуки совместно выражают его значение, но не прямо, а через посредство других единиц языка, называемых морфемами. Морфе­мы - мельчайшие смысловые части языка, используе­мые для образования слов и для их изменения (это приставки, суффиксы, окончания, корни). Наше выска­зывание членится на морфемы так:

Для берег-ов отч-изн-ы даль-н-ой Ты по-кид-а-л-а край чуж-ой.

Звук, речи не связан, как мы видели, ни с каким определенным значением. Морфема же значима: с каж­дым корнем, суффиксом, окончанием, с каждой при­ставкой связано в языке то или иное значение. Поэтому морфему мы должны назвать мельчайшей структур­но-смысловой единицей языка. Как оправдать такой сложный термин? Это сделать можно: морфема, действительно, самая малая смысловая единица языка, она участвует в построении слов, является час­тицей структуры языка.

Признав морфему смысловой единицей языка, мы не должны, однако, упустить из виду то обстоятельство, что эта единица языка лишена самостоятельности: вне слова она не имеет никакого конкретного значения, из морфем нельзя построить высказывание. Лишь сопоста­вив ряд слов, имеющих сходство в значении и зву­чании, мы обнаруживаем, что морфема оказывается носителем определенного значения. Например, суффикс -ник в словах охот-ник, сезон-ник, плот-ник, балалаеч­ник, еысот-ник, защит-ник, работ-ник имеет одно и то же значение - информирует о деятеле, действующем лице; приставка по- в словах по-бегал, no-играл, по­сидел, no-читал, по-охал, no-думал информирует о непродолжительности и ограниченности действия.

Итак, звуки речи лишь различают значение, мор­фемы же выражают его: каждый отдельный звук речи не связан в языке ни с каким определенным значе­нием, каждая отдельная морфема - связана, хотя эта связь и обнаруживается лишь в составе целого слова (или ряда слов), что и заставляет нас признать морфе­му несамостоятельной смысловой и структурной едини­цей языка.

Вернемся к высказыванию Для берегов отчизны дольной ты покидала край чужой . Мы уже выделили в нем два рода языковых единиц: кратчайшие звуко­вые единицы, или звуки речи, и кратчайшие струк­турно-смысловые единицы, или морфемы. Есть ли в нем единицы более крупные, чем морфемы? Ра­зумеется, есть. Это всем хорошо известные (по крайней мере, по названию своему) слова. Если морфема, как правило, построена из сочетания звуков, то слово, как правило, образуется из сочетания морфем. Значит ли это, что отличие слова от морфемы чисто количествен­ное? Отнюдь нет. Есть ведь и такие слова, которые содержат в себе одну-единственную морфему: ты, кино, лишь, что, как, где. Затем - и это главное! - слово имеет определенное и самостоятельное значение, мор­фема же, как уже говорилось, несамостоятельна по своему значению. Основное различие между словом и морфемой создается не количеством «звучащей ма­терии», а качеством, способностью или неспособностью языковой единицы самостоятельно выразить определен­ное содержание. Слово вследствие своей самостоятель­ности непосредственно участвует в построении пред­ложений, которые и делятся на слова. Слово - это кратчайшая самостоятельная структурно-смыс­ловая единица языка.

Роль слов в речи очень велика: наши мысли, пере­живания, чувства выражаются словами, объединенными высказывания. Смысловая самостоятельность слов объясняется тем, что каждое из них обозначает неко­торый «предмет», явление жизни и выражает опреде­ленное понятие. Дерево, город, облако, голубой, живой, честный, петь, думать, верить - за каждым из этих звучаний стоят предметы, их свойства, действия и явле­ния, каждое из этих слов выражает понятие, «кусочек» мысли. Однако значение слова не сводимо к понятию. В значении отражены не только сами предметы, вещи, качества, свойства, действия и состояния, но и наше отношение к ним. Кроме того, в значении слова отра­жаются обычно различные смысловые связи этого слова с другими словами. Услышав слово родной, мы воспримем не только понятие, но также и окрашиваю­щее его чувство; в нашем сознании возникнут, хотя и очень ослабленные, представления о других значе­ниях, исторически связанных в русском языке с этим словом. Эти представления окажутся неодинаковыми у разных людей, и самое слово родной будет вызывать некоторые различия в его осмыслении и оценке. Один, услышав это слово, подумает о родных, другой - о любимом, третий - о друзьях, четвертый - о Родине...

Значит, и единицы звуковые (звуки речи), и едини­цы смысловые, но не самостоятельные (морфемы) нужны, в конце концов, для того, чтобы возникали сло­ва - эти кратчайшие самостоятельные носители опре­деленного значения, эти мельчайшие части высказы­ваний.

Все слова того или иного языка называют его лек­сикой (от греческого лексис "слово") или словарным составом. Развитие языка объединяет слова и разъеди­няет их. На основе их исторического объединения скла­дываются различные словарные группы. Эти группы нельзя «выстроить» в один ряд по той причине, что выделяются они в языке на основе не одного, а несколь­ких различных признаков. Так, в языке есть словар­ные группы, сформировавшиеся в результате взаимо­действия языков. Например, в словарном составе современного русского литературного языка немало иноязычных по происхождению слов - французских, немецких, итальянских, древнегреческих, латинских, древнеболгарских и иных.

Кстати есть очень хорошее пособие для освоения иноязычной лексики - «Словарь иностранных слов».

Есть в языке и словарные группы совершенно иного характера, например, активные и пассивные слова, синонимы и антонимы, слова местные и общелитературные, термины и нетерми­ны.

Любопытно, что к числу наиболее активных слов нашего языка принадлежат союзы и, а; предлоги в, на; местоимения он, я, ты; имена существительные год, день, глаз, рука, время; имена прилагательные большой, другой, новый, хороший, молодой; глаголы быть, мочь, говорить, знать, идти; наречия очень, сейчас, теперь, можно, хорошо и т. д. Такие слова наиболее употре­бительны в речи, т. е. в них наиболее часто возникает необходимость у говорящих и пишущих.

Теперь нас будет интересовать новый, важный в учении о строении языка вопрос: оказывается, сами по себе отдельно взятые слова, как бы ни были они актив­ны в нашей речи, не могут выражать связные мысли - суждения и умозаключения. А ведь люди нуждаются в таком средстве общения, которое могло бы выражать связные мысли. Значит, язык должен иметь какое-то «устройство», с помощью которого слова можно было бы объединять для построения высказываний, способ­ных передать мысль человека.

Вернемся к предложению Для берегов отчизны доль­ной ты покидала край чужой. Присмотримся внима­тельнее к тому, что же происходит со словами, когда они включены в состав высказывания. Мы сравнительно легко заметим, что одно и то же слово может менять не только свой внешний вид, но и свою грамматическую форму, а значит, и свои грамматические признаки, ха­рактеристики. Так, слово берег поставлено в нашем предложении в форме родительного падежа множест­венного числа; слово отчизна - в форме родительного падежа единственного числа; слово дальняя - тоже в форме родительного падежа единственного числа; слово ты оказалось в своей «начальной» форме; слово поки­дать «приспособилось» к слову ты и выражаемому зна­чению и получило признаки прошедшего времени, един­ственного числа, женского рода; слово край имеет при­знаки винительного падежа единственного числа; слово чужой наделено теми же признаками падежа и числа и получило форму мужского рода, так как слово край «требует» от прилагательного именно этой родовой формы.

Таким образом, наблюдая за «поведением» слов в различных высказываниях, мы можем установить некоторые схемы (или правила), по которым слова законо­мерно меняют свою форму и связываются друг с другом для построения высказываний. Эти схемы закономерно­го чередования грамматических форм слова при по­строении высказываний и изучаются в школе: склоне­ние существительных, прилагательных, спряжение глаголов и т. д.

Но мы знаем, что и склонение, и спряжение, и раз­личные правила связывания слов в предложения и по­строения предложений - это уже не лексика, а что-то иное, то, что называют грамматическим строем языка, или его грамматикой. Не нужно думать, что грамматика - это некоторый свод сведений о язы­ке, составленный учеными. Нет, грамматика - это, прежде всего, свойственные самому языку схемы, пра­вила (закономерности), которым подчинены изменение грамматической формы слов и построение предложений.

Однако понятие «грамматика» не может быть отчет­ливо разъяснено, если не будет, хотя бы схематично, неполно рассмотрен вопрос о двойственности самой природы слова: например, слово весна - элемент сло­варного состава языка и оно же - элемент грамматики языка. Что это значит?

Это значит, что каждое слово, помимо индивидуаль­ных, присущих только ему признаков, имеет и общие признаки, одинаковые для больших групп слов. Слова окно, небо и дерево, например,- это разные слова, и каждое из них имеет свое, особое звучание и значение. Однако все они располагают и общими для них призна­ками: все они обозначают предмет в самом широком понимании этого термина, все они относятся к так на­зываемому среднему роду, все они могут изменяться по падежам и числам и будут получать при этом одина­ковые окончания. И вот своими индивидуальными приз­наками каждое слово включено в лексику, а своими общими признаками то же самое слово входит в грамматический строй языка.

Все слова языка, совпадающие своими общими признаками, составляют одну большую группу, назы­ваемую частью речи. Каждая часть речи имеет свои грамматические свойства. Например, глагол отличается от имени числительного и по значению (глагол обозна­чает действие, числительное - количество), и по формальным приметам (глагол изменяется по наклонениям, временам, лицам, числам, родам - в прошедшем време­ни и сослагательном наклонении; все глагольные формы имеют залоговую и видовую характеристики; а числи­тельное изменяется по падежам, родам - формы рода есть только у трех числительных: два, полтора, оба). Части речи относятся к морфологии языка, ко­торая, в свою очередь, является составной частью его грамматического строя. В морфологию слово входит, как уже говорилось, своими общими признаками, а именно: 1) своими общими значениями, которые назы­ваются грамматическими; 2) своими общими формаль­ными приметами - окончаниями, реже - суффиксами, приставками и т. п.; 3) общими закономерностями (правилами) своего изменения.

Присмотримся к этим признакам слов. Есть ли у слов общие, грамматические значения? Конечно: хо­дить, думать, говорить, писать, встречать, любить - это слова с общим значением действия; ходил, думал, го­ворил, писал, встречал, любил - здесь те же слова об­наруживают еще два общих значения: они указывают на то, что действия совершались в прошлом, и на то, что они совершались одним лицом «мужского рода»; внизу, вдалеке, впереди, наверху - эти слова имеют об­щее значение признака тех или иных действий. Доста­точно взглянуть на только что приведенные глаголы, чтобы убедиться в том, что словам присущи и общие формальные приметы: в неопределенной форме глаголы русского языка заканчиваются обычно суффиксом -ть, в прошедшем времени имеют суффикс -л, при измене­нии в настоящем времени по лицам получают одинако­вые окончания и т. д. У наречий тоже есть своеобразная общая формальная примета: они не изменяются.

Что словам присущи общие закономерности (пра­вила) их изменения, это также легко увидеть. Формы читаю - читал - буду читать не отличаются, если иметь в виду общие правила изменения слов, от форм играю – играл – буду играть, встречаю – встречал – буду встречать, знаю - знал - буду знать . При этом важно то, что грамматические изменения слова затрагивают не только его «оболочку», внешнюю форму, но и его общее значение: читаю, играю, встречаю, знаю обозначают действие, осуществляемое одним лицом в 1 момент речи; читал, играл, встречал, знал указывают на действие, осуществлявшееся одним лицом в прошлом; а буду читать, буду играть, буду встречать, буду знать выражают понятия о действиях, которые будут осу­ществлены одним лицом после момента речи, т. е. в будущем. Если слово не изменяется, то этот признак - неизменяемость - оказывается общим для многих слов, т. е. грамматическим (вспомним наречия).

Наконец, морфологическая «природа» слова обнару­живается в его способности вступать в отношения гос­подства или подчинения с другими словами в предло­жении, требовать присоединения зависимого слова в нужной падежной форме или самому принимать ту или иную падежную форму. Так, существительные легко подчиняются глаголам и столь же легко подчиняют себе прилагательные: читать (что?) книгу, книгу (какую?) новую. Прилагательные, подчиняясь существи­тельным, почти не могут вступать в связь с глаголами, сравнительно редко подчиняют себе существительные и наречия. Слова, принадлежащие различным частям речи, по-разному участвуют б построении словосочета­ния, т. е. сочетания двух знаменательных слов, связанных по способу подчинения. Но, заговорив о сло­восочетаниях, мы переходим из области морфологии в область синтаксиса, в область построения предложений. Итак, что же нам удалось установить, всматриваясь в то, как устроен язык? В его структуру включены кратчайшие звуковые единицы - звуки речи, а также кратчайшие несамостоятельные структурно-смысловые единицы - морфемы. Особо заметное место в структуре языка занимают слова - кратчайшие самостоятельные смысловые единицы, способные участвовать в построе­нии предложения. Слова обнаруживают двойственность (и даже тройственность) своей языковой природы: они - важнейшие единицы словарного состава языка, они - составные части особого механизма, создающего новые слова, словообразования, они же - единицы грамматического строя, в частности морфологии, языка. Морфология языка представляет собой совокупность частей речи, в которых выявляются общие граммати­ческие значения слов, общие формальные приметы этих значений, общие свойства сочетаемости и общие зако­номерности (правила) изменения.

Но ведь морфология - одна из двух составных частей грамматического строя языка. Вторая его часть называется синтаксисом языка. Встретив этот тер­мин, мы начинаем припоминать, что это такое. В нашем сознании всплывают не очень отчетливые представления о простых и сложных предложениях, о сочинении и подчинении, о согласовании, управлении и примыкании. Попытаемся сделать эти представления более отчет­ливыми.

Еще раз призовем на помощь наше предложение Для берегов отчизны дальной ты покидала край чужой, В его составе легко выделяются словосочетания: Для берегов (чего? чьих?) отчизны (какой?) дальной ты покидала (ч т о?) край (к а к о й?) чужой. В каждом из четырех отмеченных словосочетаний по два слова - одно главное, господствующее, другое - подчиненное, зависимое. Но ни одно из словосочетаний в отдель­ности, ни все они вместе не могли бы выразить связную мысль, если бы не было в предложении особой пары слов, составляющей грамматический центр высказы­вания. Вот эта пара: ты покидала. Это известные нам подлежащее и сказуемое. Соединение их друг с другом дает новую, важнейшую с точки зрения выра­жения мысли, единицу языка - предложение. Сло­во в составе предложения приобретает временно новые для него признаки: оно может стать совершенно неза­висимым, господствовать - это подлежащее; слово мо­жет выражать такой признак, который скажет нам о существовании предмета, обозначенного подлежащим,- это сказуемое. Слово в составе предложения может выступать в роли дополнения, в этом случае оно будет обозначать предмет и окажется в зависимом по отношению к другому слову положении. И т. д.

Члены предложения - это те же самые слова и их сочетания, но включенные в состав высказывания и выражающие различные отношения друг к другу на основе его содержания. В разных предложениях мы обнаружим одинаковые члены предложения, потому что одинаковыми отношениями могут связываться различ­ные по значению части высказываний. Солнце осветило землю и Мальчик прочитал книгу - это очень далекие друг от друга высказывания, если иметь в виду их кон­кретное значение. Но в то же время это одинаковые высказывания, если иметь в виду их общие, граммати­ческие признаки, смысловые и формальные. Солнце и мальчик одинаково обозначают независимый предмет, осветило и прочитал одинаково указывают на такие признаки, которые говорят нам о существовании пред­мета; землю и книгу одинаково выражают понятие о предмете, на который направлено и распространено действие.

Предложение своим конкретным значением не вклю­чается в синтаксис языка. Конкретное значение предло­жения входит в различные области человеческих знаний о мире, поэтому оно интересует науку, публицистику, литературу, оно интересует людей в процессе труда и быта, но к нему холодно языковедение. Почему? Просто потому, что конкретное содержание - это ведь и есть те самые мысли, чувства, переживания, для выражения которых существуют и язык в целом, и его важнейшая единица - предложение.

В синтаксис предложение входит своим общим зна­чением, общими, грамматическими признаками: значениями повествовательное вопросительности, побуди­тельности и др., общими формальными приметами (ин­тонацией, порядком слов, союзами и союзными словами и др.), общими закономерностями (правилами) своего построения.

Все бесконечное множество уже созданных и вновь создаваемых высказываний по грамматическим призна­кам может быть сведено к сравнительно немногим ти­пам предложений. Они различаются в зависимости от цели высказывания (повествовательные, вопроситель­ные и побудительные) и от структуры (простые и сложные - сложносочиненные и сложноподчиненные). Предложения одного типа (скажем, повествовательные) отличаются от предложений другого типа (скажем, по­будительных) и своими грамматическими значениями, и своими формальными приметами (средствами), на­пример интонацией, и, конечно, закономерностями сво­его построения.

Поэтому можно сказать, что синтаксис языка пред­ставляет собой совокупность различных типов предло­жений, имеющих каждый свои общие грамматические значения, общие формальные приметы, общие законо­мерности (правила) своего построения, необходимого для выражения конкретного значения.

Таким образом, то, что в науке называют структу­рой языка, оказывается очень сложным «механизмом», состоящим из множества различных составных «час­тей», связанных в единое целое по определенным пра­вилам и совместно выполняющих большую и важную для людей работу. Успех или неуспех этой «работы» Каждом случае зависит не от языкового «механизма», а от тех людей, которые им пользуются, от их умения или неумения, желания или нежелания использовать его могучую силу.

РОЛЬ ЯЗЫКА.

Язык создан и развивается потому, что потребность общения постоянно сопутствует труду и быту людей, и ее удовлетворение оказывается необходимым. Поэтому язык, будучи средством общения, был и остается по­стоянным союзником и помощником человека в его труде, в его жизни.

Трудовая деятельность людей, какой бы сложной или простой она ни была, осуществляется при обяза­тельном участии языка. Даже на предприятиях-автома­тах, которыми управляют немногие работники и где потребность в языке, казалось бы, невелика, он все же необходим. Ведь для того, чтобы наладить и под­держивать бесперебойную работу такого предприятия, нужно построить совершенные механизмы и подгото­вить людей, способных управлять ими. Но для этого нужно овладеть знаниями, техническим опытом, нужна глубокая и напряженная работа мысли. И понятно, что ни овладение трудовым опытом, ни работа мысли не­возможны без применения языка, позволяющего читать, книги, слушать лекции, беседовать, обмениваться со­ветами и т. п.

Еще очевиднее, доступнее для понимания роль языка в развитии науки, художественной литературы, образовательно-воспитательной деятельности общества. Нельзя развивать науку, не опираясь на то, что ею уже достигнуто, не выражая и не закрепляя работу мысли в слове. Плохой язык сочинений, в которых изложены те или иные научные результаты, очень за­метно затрудняет овладение наукой. Не менее очевидно и то, что серьезные недочеты в речи, с помощью кото­рой популяризируются достижения науки, могут воз­вести «китайскую стену» между автором научной рабо­ты и ее читателями.

Развитие художественной литературы неразрывно связано с языком, который, по выражению М. Горького, служит «первоэлементом» литературы. Чем полнее и глубже отражает писатель жизнь в своих произведениях, тем совершеннее должен быть их язык. Эту простую истину литераторы нередко забывают. Ее умел вовремя убедительно напоминать М. Горький: «Основным ма­териалом литературы является слово, оформляющее все наши впечатления, чувства, мысли. Литература - это искусство пластического изображения посредством слова. Классики учат нас, что чем более просто, ясно, четко смысловое и образное наполнение слова, тем бо­лее крепко, правдиво и устойчиво изображение пейзажа и его влияния на человека, изображение характера человека и его отношения к людям».

Очень заметна роль языка и в агитационно-про­пагандистской работе. Улучшить язык наших газет, радиовещания, телепередач, наших лекций и бесед на политические и научные темы - задача очень важная. Ведь еще в 1906 г. В. И. Ленин писал о том, что мы должны «уметь говорить просто и ясно, доступным массе языком, отбросив решительно прочь тяжелую ар­тиллерию мудреных терминов, иностранных слов, за­ученных, готовых, но непонятных еще массе, незнако­мых ей лозунгов, определений, заключений». Теперь задачи пропаганды и агитации стали более сложными. Вырос политический и культурный уровень наших чи­тателей и слушателей, поэтому содержание и форма нашей пропаганды и агитации должны быть более глу­бокими, разнообразными, действенными.

Трудно даже приблизительно представить себе, на­сколько своеобразна и значительна роль языка в работе школы. Учитель не сможет дать хороший урок, сооб­щить детям знания, заинтересовать их, дисциплиниро­вать их волю и разум, если будет говорить неточно, непоследовательно, сухо и трафаретно. Но язык не только средство передачи знаний от учителя к ученику: он и орудие усвоения знаний, которым постоянно поль­зуется школьник. К. Д. Ушинский говорил, что родное слово есть основа всякого умственного развития и со­кровищница всех знаний. Ученику хорошее владение языком требуется для того, чтобы усвоить знания, быстро и правильно понять слово учителя, книгу. Уровень речевой культуры школьника непо­средственно сказывается на его успеваемости.

Родная речь, умело примененная,- прекрасное ору­дие воспитания подрастающего поколения. Язык свя­зывает человека с родным народом, укрепляет и развивает чувство Родины. По убеждению Ушинского, «в языке одухотворяется весь народ и вся его родина», в нем «отражается не одна природа родной страны, но и вся история духовной жизни народа... Язык есть самая живая, самая обильная и прочная связь, соеди­няющая отжившие, живущие и будущие поколения на­рода в одно великое, историческое живое целое. Он не только выражает собой жизненность народа, но есть именно самая эта жизнь».

КЛАДОВЫЕ ЯЗЫКА.

Писатели всегда в поиске. Они ищут новые, свежие слова: им кажется, что обычные слова уже не могут вызвать у читателя нужных чувств. Но где искать? Конечно, прежде всего, в речи простого народа. На это нацеливали еще классики.

Н. В. Гоголь: «...Необыкновенный язык наш есть еще тай­на... он беспределен и может, живой как жизнь, обогащаться ежеминутно, почерпая, с одной стороны, высокие слова из языка церковно-библейского, а с другой стороны, выбирая на выбор мет­кие названия из бесчисленных своих наречий, рассыпанных по нашим провинциям».

Обращение писателей к разговорной народной речи, к диалек­там - вот надежный путь развития словарного состава. Как радует писателя найденное меткое, образное слово, как бы вновь от­крытое для себя!

А. Н. Толстой заметил однажды: «Язык народа необычайно богат, гораздо богаче нашего. Правда, там нет целого ряда слов, фраз, зато манера выражаться, богатство оттенков больше, чем у нас». Писатель сравнивает литературный русский язык («у нас») и «народный язык». Но мы договорились, что есть две разновид­ности этого «народного языка». Однако дело еще вот в чем. Собственно, диалектная лексика не позволяет людям общаться только с ее помощью: она служит дополнением к основному словарному фонду, к общеизвестным словам. Это как бы местная «приправа» к общеизвестной лексике.

Однако народные говоры как источник пополнения языка сегод­ня ставятся под сомнение. Молодые люди, живущие в различных местностях, под влиянием средств массовой информации - радио, телевидения - забывают местные слова, стесняются их употреб­лять в речи. Хорошо это или плохо?

Вопрос этот интересует не только нас, русских людей. Беспо­койство по этому поводу высказывает американский писатель Джон Стейнбек в книге «Путешествие с Чарли в поисках Америки»: «Язык радио и телевидения принимает стандартные формы, и мы, пожалуй, никогда не говорим так чисто и пра­вильно. Наша речь скоро станет повсеместно одинаковой, как и наш хлеб... Вслед за местным выговором умрут и местные темпы речи. Исчезнет из языка идиоматичность, образность, которые так обогащают его и, свидетельствуя о времени и месте их зарождения, придают ему такую поэтичность. А взамен мы полу­чим общенациональный язык, расфасованный и упакованный, стандартный и безвкусный».

Печальный прогноз, не правда ли? Однако нужно помнить, что ученые не дремлют. В различных местностях проведен сбор диалектного материала, созданы региональные словари местных говоров. И вот сейчас ведется работа по изданию выпусков «Словаря русских народных говоров», более 20 книг которого уже вышли из печати. Это замечательная кладовая, в которую будут заглядывать и писатели, и ученые, кладовая, которой можно поль­зоваться в будущем. В этом словаре обобщается работа всех региональных словарей, будет указано бытование каждого слова с его отдельными значениями.

О таком словаре «народного языка» мечтали наши писатели-классики. «А право, не худо бы взяться за лексикон или хотя бы за критику лексикона!» - восклицал А. С. Пушкин.

Н. В. Гоголь даже начал работу над «Материалами для словаря русского языка», причем именно над словарем «народ­ного языка», потому что словари литературного языка уже созда­вались Академией Российской. Гоголь писал: «В продолжение многих лет занимаясь русским языком, поражаясь более и более меткостью и разумом слов его, я убеждался более и более в существенной необходимости такого объяснительного словаря, который бы выставил, так сказать, лицом русское слово в его прямом значении, осветил бы его, выказал бы ощутительней его достоинство, так часто незамечаемое, и обнаружил бы отчасти самое происхождение».

В определенной мере эту задачу решил Словарь В. И. Даля, но и он не удовлетворил потребности писателей.

ЯЗЫК В ДЕЙСТВИИ - РЕЧЬ.

Обычно говорят не «культура языка», а «культура речи». В специальных языковедческих работах тер­мины «язык» и «речь» в большом ходу. Что же имеется в виду, когда слова «язык» и «речь» сознательно раз­личаются учеными?

В науке о языке термином «речь» обозначают язык в действии, т. е. язык, примененный для выражения конкретных мыслей, чувств, настроений и переживаний.

Язык - достояние всех. Он располагает средст­вами, необходимыми и достаточными для выражения любого конкретного содержания - от наивных мыслей ребенка до сложнейших философских обоб­щений и художественных образов. Нормы языка обще­народны. Однако применение языка очень индивидуаль­но. Каждый человек, выражая свои мысли и чувства, выбирает из всего запаса языковых средств лишь те, которые он может найти и которые нужны в каж­дом отдельном случае общения. Каждый человек ото­бранные из языка средства должен объединить в стройное целое - в высказывание, текст.

Возможности, которыми располагают различные средства языка, реализуются, осуществляются в речи. Введением термина «речь» признается тот очевидный факт, что общее (язык) и частное (речь) в системе средств общения едины и вместе с тем различны. Средства общения, взятые в отвлечении от какого бы то ни было конкретного содержания, мы привыкли называть языком, а те же самые средства общения в связи с конкретным содержанием - речью. Общее (язык) выражается и осуществляется в частном (в ре­чи). Частное (речь) - это одна из многих конкретных форм общего (языка).

Понятно, что язык и речь нельзя противопоставлять друг другу, но нельзя забывать и об их различии. Когда мы говорим или пишем, мы совершаем определенную физиологическую работу: действует «вторая сигнальная система», следовательно, осуществляются определенные физиологические процессы в коре больших полушарий головного мозга, устанавливаются новые и новые нерв­но-мозговые связи, работает речевой аппарат и т. д. Что же оказывается продуктом этой деятельности? Как раз те самые высказывания, тексты, которые имеют внутреннюю сторону, т. е. смысл, и внешнюю, т. е. речь.

Роль отдельного человека в формировании речи очень значительна, хотя далеко не безгранична. Так как речь строится из единиц языка, а язык общенаро­ден. Роль отдельного человека в развитии языка, как правило, ничтожна: язык изменяется в процессе рече­вого общения народа.

К языку народа неприменимы такие определения, как «правильный», «неправильный», «точный», «неточ­ный», «простой», «тяжелый», «легкий» и т. п. Но эти же определения вполне применимы к речи. В речи про­является большее или меньшее соответствие нормам общенародного языка определенной эпохи. В речи могут допускаться отклонения от этих норм и даже искажения и нарушения их. Поэтому говорить о куль­туре языка в обычном смысле этих слов нельзя, гово­рить же о культуре речи можно и должно.

Язык в грамматиках, словарях, научной литературе описывается, как правило, в отвлечении от конкретного содержания. Речь же изучается в ее отношении к тому или иному конкретному содержанию. И одна из самых главных проблем речевой культуры - это наиболее целесообразный отбор средств языка в соответствии с выражаемым содержанием, целями и условиями об­щения.

Различая термины «язык» и «речь», мы должны будем установить различия и между терминами «стиль языка» и «стиль речи». В сопоставлении со стилями языка (о них говорилось выше) стили речи представ­ляют собой ее типовые разновидности, зависящие и от используемого стиля языка, и от условий и целей общения, и от жанра произведения, и от отношения автора высказывания к языку; стили речи отличаются Друг от друга особенностями использования языкового материала в тех или иных конкретных словесных про­изведениях.

Но что значит - отношение к языку? Это значит, что не все люди одинаково знают свой родной язык, его стили. Это значит, далее, что не все люди одина­ково оценивают значение слов, не все подходят к сло­вам с одинаковыми эстетическими и моральными тре­бованиями. Это значит, наконец, что не все люди оди­наково «чутки» к тем тонким смысловым оттенкам, которые обнаруживают слова и их сочетания в кон­кретных высказываниях. Вследствие всех этих причин разные люди по-разному производят отбор языкового материала и по-разному этот материал организуют в пределах речевого произведения. Кроме того, на стилях речи отражаются также различия в отношении людей к миру и человеку, их вкусы, привычки и склонности, навыки их мышления и другие обстоятельства, кото­рые не относятся к фактам и явлениям, изучаемым наукой о языке.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ .

Борьба за культуру речи, за правильный, доступный и яркий язык - это насущная общественная задача, осознаваемая особенно ясно в свете марксистского по­нимания языка. Ведь язык, работая, постоянно участ­вует в деятельности сознания, выражает эту деятель­ность, активно влияет на нее. Отсюда - колоссальная сила влияния слова на мысли, чувства, настроения, желания, поведение людей...

Нужна постоянная защита слова от порчи и иска­жения, необходимо объявить войну коверканью русско­го языка, ту войну, о которой говорил В. И. Ленин. Мы еще слишком часто слышим неряшливую (а подчас и просто неграмотную), «кое-какую» речь. Есть люди, плохо знающие и не ценящие наше общественное богатство - русский язык. Так что есть от кого и от чего защищать это достояние. Нам остро нужна повсе­дневная, умная, требовательная защита русской речи - ее правильности, доступности, чистоты, выразительности, действенности. Нужно ясное понимание того, что «сло­вом можно убить человека и вернуть его к жизни». На слово недопустимо смотреть как на что-то третье­степенное в жизни людей: оно - одно из дел челове­ческих.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Леонтьев А.А. Что такое язык. М.: Педагогика - 1976.

2. Греков В.Ф. и др. Пособие для занятий по русскому языку. М., Просвещение, 1968.

3. Оганесян С.С. Культура речевого общения / Русский язык в школе. № 5 – 1998.

4. Скворцов Л.И. Язык, общение и культура / Русский язык в школе. № 1 – 1994.

5. Формановская Н.И. Культура общения и речевой этикет / Русский язык в школе. № 5 – 1993.

6. Головин Б.Н. Как говорить правильно / Заметки о культуре русской речи. М.: Высшая школа – 1988.

7. Гвоздарев Ю.А. Язык есть исповедь народа… М.: Просвещение – 1993.