Какое из сословий предлагал упразднить лютер. Мартин Лютер – краткая биография
На тему Реформации, которая началась с Мартина Лютера в ХVI веке написано огромное количество книг и все равно хочется заглянуть за ширму бытия и коснутся новых граней жизни Мартина Лютера, понять мотивы, движущие им на пути всеобщей Реформации и известным 95 тезисам, а главное ко спасению и свободе души.
Лучше всего разделить поиск на 3 ключевых вопроса :
1) Плод при жизни
2) Плод после жизни
3) Личная жизнь/ внутренняя гармония
Биография Мартина Лютера
Биография великого реформатора начинается в 1483 году, когда Писание было доступно священникам только на латыни, и часто не читалось даже в таком варианте. В жизнях простого народа глубоко укоренились мифы о злом Боге, которого ничем нельзя удовлетворить. Мартин родился в семье трудолюбивых и упорных выходцев из крестьян. Дома молодой Лютер перенял пример упорного трудолюбия и дисциплины, добился хороших результатов в учебе, защитившись и получив степень бакалавра и магистра.
Однажды, когда Мартин Лютер шел через лес, началась сильная буря и сильно испугался, когда его отбросило на землю ударом молнии, что готовился прощаться с жизнью считая происходящее карой небес. Изо всех сил Лютер взмолился к святой Анне о помощи. Молодой юрист обещал стать монахом и хотел только уйти от адских мучений. Он считал, что сможет угодить Богу только через монастырь. Он всем сердцем хотел найти мир, мир с Богом. Дальше можно увидеть, что может сделать Слово Божье при полном доверии к Нему и постоянном изучении.
Монашеский путь Мартина Лютера
Став монахом Лютер изнурял себя постами, службами, добрыми делами и все равно был недоволен. Все что знал до этого, все традиции того времени загоняли его в депрессию, утверждали в недостойности. Лютер из-за своей жажды Божьего принятия мог не есть и не пить несколько дней и только читать Библию. Его находили полу живым, но все старания не приносили мира в сердце.
У Лютера было одно желание – угодить Богу, только искренняя любовь к Всевышнему давала силы идти вперед, не смотря на трудности и неудачи. Мартин проводил свою первую мессу на которой присутствовал отец и из-за сильного волнения не справился, столкнулся с позором и неприятием родного человека. Тем не менее не сдался и остался стоять на выбранном пути, вопреки желанию отца видеть Лютера юристом.
Постоянно находясь в поиске, будущий Реформатор отправляется в Рим к святым местам и находит там развращенных блудом священников, жаждущих служителей, продающих индульгенции и выдуманные реликвий. Не смотря на сильное разочарование, Мартин идет дальше и встречается с новым наставником Штаупицем, который открывает другой взгляд на дела человека и Божье присутствие, которое меняет сущность человека. Действительно правду сказано «ищущий находит». Лютер начинает глубоко изучать Библию как никогда раньше.
Открытие Истины
В 1515-1517 гг. Мартин читает лекции студентам и осознает через послание Римлянам, что у Бога есть огромная любовь к человечеству и Творец хочет не наказывать, а оправдывать каждого и приходит самое главное осознание – что только вера играет роль в спасении человека. («праведный верою жив будет» Рим. 1:17). «Наконец, после продолжительных размышлений и по милости Божьей я начал понимать, что праведные живут по Божьему дару, а именно по вере… Я почувствовал себя заново рожденным, а также то, как будто я вошел в широко раскрытые врата рая» Говорил Лютер.
Мартин не смог молчать. Он жаждал донести свое откровение и истину массам, в чем выражались его любовь и сострадание к людям. Здесь родились всемирно известные 95 тезисов, которые были вывешены на двери церкви. В них Лютер изложил основные истины Писания, даже не предполагая о последствиях, того, что они станут переворотом для всего мира.
Ключевые направления тезисов:
- Противостояние продаже индульгенций для зарабатывания денег;
- Отрицание власти Папы Римского над чистилищем;
- Раскрытие истинных путей спасения для каждого человека.
Удивительно, что даже не ставя в известность автора, 95 тезисов были переведены на немецкий язык и распечатаны. Можно только представить насколько люди жаждали истины.
Твердая позиция Мартина Лютера
Лютер утверждался в Божьей любви, что побуждало нести ее другим. Он доказывал, что только Писание есть последней инстанцией, а не Папа Римский. Мартина Лютера заставляли отречься от дела всей его жизни, но заложенное истинное основание уже невозможно было сломить. Реформатор уверенно шел вперед, публично сжигал папские законы, участвовал в дебатах студентов и сам утверждался в собственной свободе. Слова подтверждения: «Вера не является заслугой человека. Это состояние дается Богом или, точнее, оно является осознанием новой жизни, которая укоренилась глубоко в душе, получив уверенность в Божьем расположении.»
При общении с Императором Карлом V Испанским на суде Мартин снова отказывается отречься и оглашает, что примет решение оставить свои взгляды только в случае аргументов Писания. Его признают еретиком и нависает угроза потерять жизнь как Ян Гус, но друзья вовремя увозят Лютера и скрывают в замке, где рождается перевод Нового завета на немецкий язык.
Любовь в жизни Лютера
Лютер придерживается идеи, что людские души завоевываются любовью. Он не требует от других быстрого принятия Божьей милости, понимая, что нужно время. Реформы Лютера также были направлены на помощь бедным. Велось финансирование со средств монастырей сиротам, студентам и бедным девушкам на приданное. Лютер находил новые возможности влиять. Он изменил скучные службы в проповедь Евангелия, помогал бежать монахам и вступать в брак. Сам он тоже женился на сильной духом беглой монахине с рыжими волосами, которую звали Катрин. В своем сердце к жене он испытывал глубокую нежность и уважение. Та в свою очередь стала заботливой помощницей мужу, отличным организатором и менеджером в финансах.
Лютер говорил: «Некоторые браки появляются исключительно из похоти, но похоть испытывают также вши и блохи. Любовь начинается тогда, когда мы имеем желание служить другим людям».
Мартин любил свою жену и утверждал, что это только укреплялось с годами, дети были для него особым даром и большой болью была утрата нескольких из 6 детей.
Мартин Лютер со своим открытым сердцем к людям часто участвовал в дискуссиях и принимал у себя гостей разных сословий и возрастов.
Реформация привела в свою очередь к восстанию крестьян против знати. Лютер выступал против насилия с обоих сторон и всеми силами старался остановить кровопролитие, чем еще раз доказывал свою любовь к людям.
Величайший труд Лютера – перевод дополнительно к Новому завету и Ветхого с еврейского языка на доступный немецкий. Перед собой ставил задачу – сделать работу максимально качественно и донести истину как можно большему числу людей, даже не предполагал, что стремится иметь такой экземпляр у себя будут почти все немецкие семьи.
Последние дни
Мартин трудился до последнего, проповедуя занимаясь написанием новых работ. Его уход был в одной из поездок, в которую отправился в плохом самочувствии, но сумел проповедовать, провести причастие и рукоположить служителей. Его идеей поездки были слова: «Если мне удастся посодействовать в восстановлении гармонии между моими дорогими князьями и их подданными, я смогу спокойно вернутся домой и там отойти в мир иной». До последнего, каждый день Лютера был наполнен любовью к людям, которую Он черпал в Боге.
Возвращаясь к 3м ключевым вопросам:
Плод при жизни
– Открытие истины Писания для получения оправдания и мира как своего личного, так и для других
– Успешное противостояние ложным принципам в церкви
– Активное движение реформирующие все сферы жизни, несущее свободу и заботу.
Плод после жизни
Кардинальное и бесповоротное изменение церкви, обращение к истине слова Божьего, которое остается в веках.
Родился 10 ноября 1483 в городе Эйслебен в Тюрингии. Его отец, Ганс Лютер, выходец из крестьян, был рудокопом, а впоследствии обзавелся шестью литейными мастерскими; мать, Маргарита, также происходила из крестьянского сословия. Мартина воспитывали в строгости, образование он получил в церковных школах, где царили суровые нравы. В 1501 он поступил в Эрфуртский университет и в 1505 окончил его со степенью магистра искусств. Затем он обратился к изучению права, однако, по - видимому, карьера юриста отвечала скорее желаниям его отца, чем его собственным. Лютера давно мучил вопрос об участи человека в мире. Его эпоха была эпохой настоящего культа смерти, зародившегося столетием ранее после эпидемий «черной смерти» - чумы, но наибольший страх ему внушала даже не смерть, а последующий суд и угроза вечного проклятия. В июле 1505, когда Лютер возвращался в университет, погостив у своих родителей, он был застигнут в пути грозою. Упав на землю при страшном ударе молнии, он в ужасе закричал, обращаясь к святой покровительнице своего отца: «Святая Анна, спаси меня! Я стану монахом». Исполняя этот обет, он в скором времени вступил в орден августинцев, отличавшийся строгим уставом.
Принятие обетов и монастырь.
В сентябре 1506 Лютер принес последние обеты, а в мае 1507 стал священником. В следующем году он был переведен в Виттенбергский университет, где преподавал логику и физику, а в 1510 был отправлен с поручением в Рим. В 1512 Виттенбергский университет присвоил ему степень доктора теологии; он быстро выдвинулся на преподавательском поприще и регулярно проповедовал в приходской церкви. Однако прежние страхи продолжали его преследовать. Первоначально он надеялся заслужить рай суровым образом жизни, однако вскоре пришел к убеждению, что не в силах человека совершить нечто настолько благое, что позволило бы ему по праву претендовать на милость Бога. Тщательно изучив церковную систему покаяния, Лютер удостоверился, что грехи, которые он не в состоянии был одолеть и искоренить, все же могут быть прощены. Он обнаружил, что не способен даже исповедать все свои грехи: некоторые из них ускользают из памяти, а другие совершаются вообще бессознательно, так что человек не видит своей греховности, пока Бог-Судия не укажет на них перстом. Мистический путь, состоящий в отказе от всякой борьбы и уповании на чудо и милость Бога, не представлялся ему удовлетворительным решением, так как для Лютера Бог был «огнем поядающим».
Преподавание в Виттенберге.
Решение проблемы пришло к Лютеру не в результате внезапного озарения, но в результате чтения Св. Писания, которое ему пришлось изучать особенно пристально, когда он был назначен на кафедру библейской экзегезы в Виттенбергском университете. Подготовив и прочитав в период с 1513 по 1516 курсы лекций, посвященных изъяснению Псалмов и посланий апостола Павла к Римлянам и Галатам, Лютер пришел к убеждению, что спасение человека зависит исключительно от Божьей благодати, которая стала доступной только благодаря жертвенной смерти Христа. Христос - это, в первую очередь, не грозный Судия, осуждающий грешников, а Искупитель, принявший крестную смерть. Для спасения человеку необходимо только уверовать и принимать все то, что сделал ради него Бог, хотя его собственная греховность никогда не может быть вполне преодолена. Это убеждение и легло в основание богословской системы Лютера, центром которой стало учение об оправдании верой.
С официальной церковной доктриной Лютер расходился в одном пункте: он решительно отвергал самую возможность для человека предпринять что-либо, что приближало бы его ко спасению. Церковь учила, что через благодать Бог наделяет человека способностью исполнить его заповеди. Человек свободен отвергнуть эту благодать, но если он принимает ее и совершает благие дела, то это вменяется ему в заслугу. Лютер же утверждал, что, когда благие дела совершаются с оглядкой на будущее воздаяние, это уже не заслуга, а грех, достойный проклятия.
Индульгенции для собора св. Петра.
Поводом для решительного разрыва Лютера с католической церковью стала известная практика продажи индульгенций. Термином «индульгенция» обозначалось даруемое церковью освобождение от наказания за грехи. Первоначально можно было получить освобождение только от наказаний, налагаемых папой на земле, однако за полвека до Лютера папская власть была распространена также и на наказания, налагаемые Богом в чистилище. Некоторые папы стали не только освобождать от епитимий, но и прощать грехи. Получившие такое освобождение расплачивались за это материальными пожертвованиями по установленному тарифу (в зависимости от платежеспособности субъекта). Обоснованием всей этой практики служила теория, согласно которой Христос и святые своими подвигами заслужили гораздо большее, нежели требовалось для их собственного спасения, заложив таким образом «сокровищницу добрых дел», которой папа может распоряжаться в пользу других людей.
Привилегия продажи особых индульгенций, вызвавшая негодование Лютера, была дарована папой Львом X Альбрехту, архиепископу Майнцскому, Магдебургскому и Хальберштадтскому. Вырученные средства должны были пойти на строительство собора св. Петра. В действительности же половина денег отходила самому Альбрехту: он расплачивался ими за займы, благодаря которым смог купить себе у Рима второе архиепископство. Распространение индульгенций было поручено Иоганну Тецелю, доминиканскому монаху, уже имевшему в этом деле значительный опыт. В сопровождавшей индульгенцию грамоте объявлялось, что ею даруется прощение греха; кроме того, она включала положение о том, что купившие индульгенции для близких, обретающихся в чистилище, тем самым и самих себя избавляют от нужды в покаянии. Тецель заверял своих слушателей:
Чуть только монета в ларце зазвенит,
Душа из чистилища вон отлетит.
Девяносто пять тезисов.
В последний день октября 1517 Лютер, следуя старому обычаю, вывесил у дверей дворцовой церкви в Виттенберге тезисы на латинском языке, приглашая богословов к их обсуждению. Они включали 95 пунктов, почему и получили название Девяноста пяти тезисов. Лютер резко выступил против идеи о какой-либо связи между взиманием денежной платы и отпущением грехов или освобождением от наказаний. Он отрицал распространение юрисдикции папы на чистилище. Если бы папа обладал властью вызволять души из чистилища, он должен был бы освободить оттуда их все безо всякой мзды. Многие современники Лютера согласились бы с этим, но он пошел дальше, вплоть до отрицания основополагающей теории «сокровищницы добрых дел», совершенных святыми. Таким образом, Лютер выступил не против злоупотребления индульгенциями, а против самой идеи индульгенций.
Копию своих тезисов Лютер отослал архиепископу Альбрехту, который, в свою очередь, переправил их папе Льву X. Папа принадлежал к роду Медичи, будучи сыном Лоренцо Великолепного. Он был широко образованным человеком и покровителем искусств; трудно было бы ожидать, что он станет пресекать злоупотребления в торговле индульгенциями. Лев X подкрепил обещания продавцов индульгенций своим авторитетом, подтвердив, что души действительно немедленно освобождаются из чистилища. Лютер возразил, что в данном пункте папа заблуждается. Папа вызвал Лютера в Рим. В этот момент за Лютера вступился его суверен, курфюрст Саксонский Фридрих Мудрый, глава коллегии князей-избирателей (курфюрстов) Священной Римской империи, настоявший на том, чтобы его подданному предоставили возможность оправдаться в ходе справедливых слушаний, что было реально только на германской земле. Таким образом, многовековое недоверие германских правителей к итальянскому папству обеспечило Лютеру покровительство и защиту.
Были назначены слушания в присутствии кардинала Каетана, прибывшего в 1518 на Аугсбургский рейхстаг. Кардинал ознакомил Лютера с папской буллой, где излагалось учение о сокровищнице накопленных святыми заслуг. Лютер выступил против этой доктрины, оспорив тем самым не только авторитет данного папы, но и каноническое право, в котором было закреплено это учение. Кардинал объявил Лютера еретиком и приказал ему удалиться и не возвращаться до тех пор, пока он не будет готов отречься от своих мнений.
Диспут Лютера с Экком.
Перед Лютером явственно замаячил костер. Его противники предрекали, что не пройдет и пары недель, как он будет сожжен, и они оказались бы правы, если бы не внезапное изменение политической ситуации. Германский император Максимилиан скончался. Выбор его преемника зависел от семи курфюрстов во главе с Фридрихом Саксонским. Папа не желал укреплять могущество основных претендентов на имперский престол - Франциска I Французского, Генриха VIII Английского и Карла Испанского, поэтому отдавал предпочтение курфюрсту Фридриху. Чтобы завоевать расположение Фридриха, папа действительно разрешил Лютеру устроить публичный диспут с крупным теологом, доктором Иоганном Экком в Лейпцигском университете. В центре дебатов был вопрос о древности института папства: предполагалось, что, если преемство пап можно проследить до времен апостолов, этот институт имеет божественное происхождение. Лютер заявил, что власть папы над всей церковью существует всего 400 лет и что это человеческое установление. Тогда Экк вынудил Лютера публично признать, что, по его мнению, ни авторитет папы, ни авторитет вселенских соборов не обладают непогрешимостью. Экк указал, что это утверждение совпадает со взглядами Яна Гуса, богемского еретика, сожженного на костре веком ранее. Лютеру пришлось признать наличие некоторых пунктов, сближающих его позицию с позицией Яна Гуса.
Защищать заведомого еретика означало объявить еретиком себя самого, поэтому всем было очевидно, что на этот раз Лютеру не миновать костра. Однако влиятельные силы в Германии дружно выступили на его защиту. Это были немецкие националисты, возглавляемые рыцарем Ульрихом фон Гуттеном (известным своими сатирическими сочинениями), видевшим в Лютере освободителя Германии, из которой все соки высасывает ненасытное папство. Это были и гуманисты, возглавляемые Эразмом Роттердамским, который воспринимал Лютера как поборника свободной научной мысли, притесняемой папой. Папа медлил, ибо, хотя на престол Священной Римской империи взошел Карл Испанский (под именем Карла V), папа нуждался и в поддержке Фридриха, как некоего противовеса. Но в июне 1520 Лев X в своей охотничьей резиденции составил буллу Ex s urge Domine - «Восстань, Господи... дикий вепрь вторгся в Твой виноградник». Лейпцигскому оппоненту Лютера Иоганну Экку было поручено обнародовать эту буллу, однако тот столкнулся с неожиданным противодействием со стороны герцогов и епископов, и только спустя три месяца, 10 октября 1520, булла была вручена Лютеру в Виттенберге.
Последующие сочинения.
Между тем Лютер, и не думая покориться, издал серию памфлетов, каждый из которых только усугублял его вину в глазах Рима. Его обращение К христианскому дворянству немецкой нации об исправлении христианства (An den christlichen Adel deutscher Nation: Von des christlichen Standes Besserung) содержало призыв к светским правителям, включая императора, реформировать церковь. Лютер требовал, чтобы папство вернулось к апостольской бедности и простоте. Папа фактически должен был уподобиться св. Франциску Ассизскому, а земные дела церкви передать на усмотрение местных церквей. Эти призывы встретили самый горячий отклик в Германии. Более радикальным было требование отмены целибата для духовенства, против которого в Германии выступали еще задолго до Лютера, в 11 в., когда он был введен папой Григорием VII.
Следующее сочинение, О вавилонском пленении церкви (De captivitate Babylonica ecclesiae praeludium), было еще более радикальным. В нем под удар был поставлен сам сакраментальный характер церкви и основанные на нем теократические притязания. Из семи церковных таинств, существовавших в эпоху Лютера, он признавал только два: крещение и причащение, причем последнее отказывался связывать с мессой.
Лютер считал, что месса - вовсе не повторение жертвоприношения Христа. Евхаристические вино, как и хлеб, следует давать и мирянам. Согласно церковному учению, в таинстве евхаристии хлеб и вино действительно превращаются в тело и кровь Христовы, сохраняя только внешние признаки (акциденции) хлеба и вина. Этой доктрине, известной как учение о пресуществлении (transsubstantiatio), Лютер противопоставил свое собственное учение о «сосуществовании» (consubstantiatio), или «соприсутствии»: после освящения Св. Даров сущности хлеба и вина продолжают наличествовать в них вместе с сущностями тела и крови Христовых. Священник не совершает никакого чуда, так как Христос присутствует всегда и во всем. Священнослужитель всего лишь открывает глаза верующим, показывая им его присутствие, ибо, хотя Бог и Христос присутствуют во всем, это присутствие не всегда бывает явным. После публикации этого трактата Эразм объявил, что раскол между Лютером и церковью стал неустранимым.
Столь же революционным было и учение о священстве всех верующих. В сочинении О свободе христианина (Von der Freiheit eines Christenmenschen) Лютер утверждал, что миряне не должны зависеть от священнического сословия, т.к. священник - просто член церкви, поставленный исполнять конкретное служение.
Папская булла была вручена Лютеру 10 октября; в ней ему давалось 60 дней на то, чтобы покаяться. Ответом Лютера стал памфлет Против проклятой буллы Антихриста. 10 декабря, в день, когда заканчивалась отсрочка, он публично сжег буллу. Однако это само по себе еще не ставило Лютера вне церкви, так как для его отлучения требовалась новая булла, в которой бы возвещалось, что установленные сроки прошли. Эта вторая булла была подписана в январе 1521. Однако для обретения буллой законной силы ее следовало обнародовать, а эта булла обнародована не была. Кроме того, в ней упоминался не только Лютер, но и другие лица, в частности Ульрих фон Гуттен, располагавший значительным войском и имевший возможность защитить не только себя, но и Лютера. Алеандро, папский представитель на рейхстаге Германской империи, возвратил буллу в Рим и затребовал 40 копий новой буллы, направленной против одного Лютера. В результате Алеандро волей-неволей пришлось предстать перед имперским рейхстагом, созванным в Вормсе, вообще не располагая буллой, которая доказала бы трибуналу (в основном светскому), что Лютер действительно является еретиком. Имперский рейхстаг, первоначально созывавшийся для обсуждения административных и финансовых проблем, должен был, таким образом, принять на себя функции церковного собора. Однако рейхстаг не стал бы выносить решение, предварительно не выслушав Лютера. Фридрих Саксонский особенно решительно настаивал на том, чтобы его подданному предоставили возможность высказаться. Император Карл V, хотя и был ревностным католиком, распорядился вызвать Лютера.
Вормсский рейхстаг.
Лютер предстал перед рейхстагом. Ему предъявили издания его сочинений и спросили, все ли они написаны им. Лютер признал своими все эти сочинения. Тогда его спросили, настаивает ли он на всем, что сказано в этих книгах. Лютер попросил время на размышление и получил отсрочку до следующего дня. На другой день вопрос был поставлен снова, и Лютеру на школьной латыни предложено было ответить без обиняков, отрекается ли он от своего учения, или нет. Он отвечал по-немецки: «Поскольку Вы, Ваше Величество, и Вы, Ваши Светлости, хотите простого ответа, я дам его без всяких ученых ухищрений. Пока я не опровергнут свидетельствами Писания или ясными доводами, - ибо я не верю ни папе, ни соборам; известно, что они часто заблуждались и противоречили сами себе, - меня осиливают приведенные мною слова Писания. А поскольку моя совесть в плену у Слов Бога, я ни от чего не могу и не хочу отрекаться, потому что опасно и невозможно идти против совести. На том стою. Я не могу иначе. Да поможет мне Бог. Аминь».
Лютер в Вартбурге.
Даже после этого дерзкого выступления в свою защиту (знаменитая фраза «На том стою...» может быть и позднейшим добавлением) рейхстаг не решался осудить Лютера, но император дал понять, что непримиримая позиция Лютера несовместима с ортодоксальным вероучением. И после того, как часть сторонников Лютера удалились, оставшиеся приняли «Вормсский эдикт», подвергавший Лютера государственной опале. При нормальном ходе событий это означало бы костер, однако курфюрст Фридрих Саксонский вмешался вновь, на этот раз приказав своему капеллану укрыть Лютера в таком месте, о котором не будет знать даже сам курфюрст. Таким местом стал замок Вартбург.
Первоначально Лютер пребывал в подавленном настроении. Он утверждал, что несколько раз ему являлся дьявол (существует легенда о том, что однажды Лютер швырнул в беса чернильницу, но промахнулся). Однако вскоре ему удалось восстановить душевное равновесие, и он взялся за перевод Нового Завета на немецкий язык с греческого текста, незадолго до того изданного Эразмом. Затем он приступил к переводу Ветхого Завета с древнееврейского языка. Лютер был замечательным переводчиком; кроме того, ему был присущ подлинный религиозный пыл, позволявший ему возноситься к вершинам и проникать в глубины библейских текстов.
Покуда Лютер пребывал в Вартбурге, в Виттенберге стало шириться реформистское движение, которое возглавили некоторые коллеги Лютера по университету, прежде всего мягкосердечный, знаменитый своей ученостью Филипп Меланхтон и неистовый Андреас Карлштадт, известный своим радикализмом. Во время причастия прихожане получали не только хлеб, но и вино. Лютер от всего сердца приветствовал эти перемены. Его пригласили к более деятельному участию. Монахи покидали монастыри и женились. Одобряет ли это Лютер? В поисках ответа Лютер обратился к Писанию и пришел к заключению, что монахи были правы, хотя сам он никогда бы не взял жены. Затем стали доходить совершенно обескураживающие слухи о бесчинствах, устраиваемых во время католических богослужений, об уничтожении икон и т.п. Курфюрст предупредил его, что не сможет обеспечить защиту человеку, подвергнутому церковному отлучению и объявленному вне закона государством. Лютер отвечал, что он и не просит защиты, и возвратился в Виттенберг. То, что ему после этого удалось прожить еще 25 лет и умереть в собственной постели, объясняется лишь невероятно счастливым стечением обстоятельств. Император не мог деятельно вмешаться в происходящее, так как был отвлечен войнами с турками, с Францией и даже с самим папой.
Реформа церкви.
Лютер взялся за осуществление задачи реформирования церкви в соответствии со своим пониманием Евангелия. Вскоре он ощутил на себе удары как со стороны либералов, так и со стороны консерваторов. Либералы, т.е. католики-гуманисты и прежде всего Эразм, отошли от него после того, как осознали, что занятая им позиция ведет к расколу церкви, во вселенское единство которой они глубоко верили. Со временем Эразма даже убедили написать сочинение против Лютера и направить удар в самое сердце его учения - его учение о человеке. Эразм, как и официальная церковь, полагал, что человек способен содействовать собственному спасению. В ответ Лютер еще более решительно стал настаивать на абсолютной беспомощности человека.
Бунт реформаторов-радикалов.
Сторонники Лютера и фон Гуттена с его партией подняли восстание против духовенства и потерпели поражение. За этим последовал еще более сокрушительный удар. В лагере самого Лютера возникла экстремистская группа, заявлявшая, что его взгляды недостаточно радикальны. Карлштадт предложил вообще упразднить почитание священных изображений и церковную музыку и объявил, что евхаристия - всего лишь символ. Он отрицал необходимость денежных вознаграждений священнослужителям и особых облачений для них, отрицал он и все академические степени. Томас Мюнцер утверждал, что святые, т.е. те, кто возродился во Христе, могут узнавать друг друга, объединиться в союз и ускорить пришествие Господа, истребляя нечестивых. Он ставил превыше всего не букву Писания, а его дух и индивидуальный духовный опыт (личное откровение). Мюнцер нашел многочисленных последователей среди крестьян, долго страдавших от социальной несправедливости, и поднял волну беспощадных крестьянских бунтов, опустошивших Саксонию.
Лютер же вовсе не считал, что Римская церковь причинила ему зло. Он любил музыку, ему нравилась церковная живопись, и он настаивал на том, что евхаристические хлеб и вино - это подлинные тело и кровь Христовы. Он полагал, что святые не могут быть распознаны на земле. Во всяком случае меч, по его мнению, никогда не должен быть использован для распространения религиозной веры, - не говоря уж о том, что распространять ее должен не какой-нибудь простолюдин, а лицо, облеченное духовной властью. Таким образом, Лютер встал на позиции консервативного протестантизма. Впоследствии он резко осудил восставших крестьян и счел допустимым насилие в отношении сектантов. Ранее он говорил, что вера не может быть следствием принуждения и что о ереси не способны судить чиновники. От этих слов он не отступался никогда, но теперь все же признал, что публичное богохульство и подстрекательство к мятежу должны караться смертью. И когда возникло пацифистское движение анабаптистов, Лютер объявил их смутьянами, поскольку их нежелание мечом защищать справедливость подрывало авторитет и государство.
В созидательном плане Лютер приступил к осуществлению церковных преобразований. Его переводы Св. Писания стали его главным орудием. В сентябре 1522 был издан немецкий Новый Завет, а в 1534 - вся Библия. Кроме того, Лютер сочинял церковные гимны и мелодии к ним. Особенно знаменит гимн Твердыня крепкая наш Бог (Ein" feste Burg ist unser Gott), основанный на 47 псалме, для которого Лютер написал и слова, и музыку. В качестве пособий для религиозного воспитания Лютер составил два катехизиса - один для взрослых, другой - для детей. В помощь проповедникам он издал том проповедей, внес изменения в литургию, сначала - латинскую, а затем - на немецком языке. Из-под его пера выходило множество сочинений, большую часть из которых составляли библейские комментарии, особенно на Ветхий Завет. Он проповедовал по воскресеньям, а часто и по другим дням недели, предстоял во время домашнего богослужения многочисленным домочадцам - детям, работникам и студентам. Почти каждое его слово, сказанное за обеденным столом или в классной комнате, записывалось прилежными писцами. Некоторые его «разговоры» было бы лучше предать забвению, а иные лекции невыразимо скучны, хотя и в них иногда вспыхивает истинный огонь.
После Вормсского рейхстага Лютер перестал играть ту общественную роль, которую играл прежде. Отлученный от церкви и поставленный вне закона, он не мог участвовать в рейхстагах. Эту обязанность взял на себя Меланхтон. Лютер не мог также и предстать перед светской ассамблеей, чтобы исповедать свои убеждения, как в Вормсе. За него это сделали германские князья на Аугсбургском рейхстаге в 1530. В последние 25 лет своей жизни Лютер был прежде всего педагогом и проповедником, хотя, конечно, продолжал писать статьи и памфлеты, получавшие самый широкий резонанс, и находился в самом центре движения Реформации, так что противники в насмешку называли его Виттенбергским папой.
Женитьба и последние годы жизни.
Лютер совершил еще один решительный поступок, который, хотя он и относился к его личной жизни, должен был оказать глубокое влияние на немецкую культуру и весь протестантский мир. Речь идет о женитьбе Лютера. В самом этом поступке не было ровным счетом ничего романтического. Под впечатлением от учения реформатора община монахинь покинула монастырь и прибыла в Виттенберг. На Лютера легла обязанность подыскать им жилье, мужей и вообще позаботиться об их положении. Одна из них, Катарина фон Бора, все же оказалась непристроенной. Лютер некогда заявлял, что сам ни за что не женится, однако в создавшейся ситуации он счел наилучшим выходом взять ее себе в жены и 27 июня 1525 они обвенчались. Лютер признавался, что не был пылко влюблен, но питал к жене уважение. Впоследствии он очень к ней привязался. Лютер и Катарина стали образцом немецкой семьи - патриархальной, чуждой романтизму и сентиментальности, но исполненной любви и взаимной нежности. У них было шестеро собственных детей; кроме того, Лютер и Катарина воспитали еще одиннадцать осиротевших племянников и племянниц.
Последние годы жизни Лютера были омрачены хроническими недугами. Он умер в Эйслебене 18 февраля 1546.
Ответ оставил Гость
Лютер, Мартин (Luther, Martin) (1483–1546), немецкий религиозный деятель, зачинатель движения Реформации. Родился 10 ноября 1483 в городе Эйслебен в Тюрингии. Его отец, Ганс Лютер, выходец из крестьян, был рудокопом, а впоследствии обзавелся шестью литейными мастерскими; мать, Маргарита, также происходила из крестьянского сословия. Мартина воспитывали в строгости, образование он получил в церковных школах, где царили суровые нравы. В 1501 он поступил в Эрфуртский университет и в 1505 окончил его со степенью магистра искусств. Затем он обратился к изучению права, однако, по-видимому, карьера юриста отвечала скорее желаниям его отца, чем его собственным. Лютера давно мучил вопрос об участи человека в мире. Его эпоха была эпохой настоящего культа смерти, зародившегося столетием ранее после эпидемий «черной смерти» – чумы, но наибольший страх ему внушала даже не смерть, а последующий суд и угроза вечного проклятия. В июле 1505, когда Лютер возвращался в университет, погостив у своих родителей, он был застигнут в пути грозою. Упав на землю при страшном ударе молнии, он в ужасе закричал, обращаясь к святой покровительнице своего отца: «Святая Анна, спаси меня! Я стану монахом» . Исполняя этот обет, он в скором времени вступил в орден августинцев, отличавшийся строгим уставом.
Принятие обетов и монастырь. В сентябре 1506 Лютер принес последние обеты, а в мае 1507 стал священником. В следующем году он был переведен в Виттенбергский университет, где преподавал логику и физику, а в 1510 был отправлен с поручением в Рим. В 1512 Виттенбергский университет присвоил ему степень доктора теологии; он быстро выдвинулся на преподавательском поприще и регулярно проповедовал в приходской церкви. Однако прежние страхи продолжали его преследовать. Первоначально он надеялся заслужить рай суровым образом жизни, однако вскоре пришел к убеждению, что не в силах человека совершить нечто настолько благое, что позволило бы ему по праву претендовать на милость Бога. Тщательно изучив церковную систему покаяния, Лютер удостоверился, что грехи, которые он не в состоянии был одолеть и искоренить, все же могут быть прощены. Он обнаружил, что не способен даже исповедать все свои грехи: некоторые из них ускользают из памяти, а другие совершаются вообще бессознательно, так что человек не видит своей греховности, пока Бог-Судия не укажет на них перстом. Мистический путь, состоящий в отказе от всякой борьбы и уповании на чудо и милость Бога, не представлялся ему удовлетворительным решением, так как для Лютера Бог был «огнем поядающим» .
(1519-1521)
К ХРИСТИАНСКОМУ ДВОРЯНСТВУ НЕМЕЦКОЙ НАЦИИ
Опасения Лютера, связанные с тем, что на папском престоле восседает антихрист, а Храм Божий становится местом явного господства злого врага, всё более и более усиливались и перерастали в убежденность. Мог ли Лютер, мог ли любой [истинный] христианин в такой ситуации терпеливо сносить папство как справедливое человеческое устройство, мог ли он мириться с ним, даже как с установлением, порожденным гневом Божиим? В Риме разверзлась пропасть безбожия. В примечаниях к "Epitome" Приэриаса Лютер писал, что Рим представляется ему потерянным городом, в котором уже кишит толпа призраков - драконов, ночных привидений, вампиров, злых гениев - и который уже погружается в вечный хаос. Но если тайна зла открывается таким ужасным образом, если противники в Храме Божием выдают себя за Господа, то тогда День страшного суда, день конца времен, Второго пришествия Господа вот-вот грядет. Поэтому настало время, насколько это возможно, вступить в открытую борьбу с антихристом. Должны быть раскрыты его тайны, а против его владычества должна начать борьбу светская власть: император и империя, дворянство и князья. В начале июня 1520 г. Лютер сообщил Спалатину о своем намерении опубликовать листовку, адресованную немецкому дворянству и направленную против римской тирании (1), но вместо листовки получилась книга: "К христианскому дворянству немецкой нации об исправлении христианства" (4). Ранке (Леопольд фон Ранке (1795-1886) - знаменитый немецкий историк. Проблемы реформации рассматриваются им в классическом труде "Немецкая история в эпоху Реформации") сказал о ней: "Ее страницы насыщены содержанием всемирно-исторического значения; она подготовила и предсказала будущее развитие" (Deutsche Geschichte im Zeitalter der Reformation. Bd. 1, S. 316).
Успех [книги] был беспримерным. 23 июня 1520 г. послал Лютер манускрипт [сочинения] со своим посвящением (3) своему коллеге Николаусу фон Амсдорфу146. Забота о вечною спасении, понимание того, что в тот момент нельзя было молчать (и это находило подтверждение в Библии), служебный долг доктора теологии, дававшего клятву [защищать христианское учение]- всё это втягивало Лютера в политику. В начале августа сочинение было издано, уже к 18 августа было продано 4000 экземпляров; книга шла нарасхват. Однако друзья были напуганы "ужасным, грубым" стилем сочинения; Штаупиц и Ланг отговаривали [автора], правда, с опозданием, от публикации. Лютер оправдывался в написанном по этому случаю письме к Венцеслаусу Линку (2). Разве [Апостол] Павел,- вопрошал он,- не употреблял слов, которые кусали [его противников]? И нужно ли соблюдать особую деликатность, когда речь идет о деле, в котором чувствуешь себя орудием Духа [Святого]?
Особой популярностью сочинение Лютера пользовалось в среде рыцарства. Франц фон Зиккинген147, могущественный предводитель немецкого низшего дворянства, уже в середине марта при посредничестве Гуттена и Меланхтона дал знать Лютеру, что в любое время он предоставит в его распоряжение место для теологической работы в своем замке Эберенбург. Зиккинген и его соратник, рыцарь и поэт Гуттен148, предполагали, что борьба Лютера имеет большое значение для осуществления их собственных планов освобождения Германии от римского ига. Каким пламенным пером изобразил Гуттен, в личности которого сплавились воедино рыцарь и гуманист,- надменность и коварство, корыстолюбие и загнивание курии, с какой страстной, увлекающей людей силой призывал он, Бога ради, Германии ради, с помощью оружия освободиться от засилья Рима!
В среде рыцарства возникло мощное движение: злоба обедневших рыцарских родов против пожирающей [их] добро Церкви, гнев немцев, вызванный порчей нравов у итальянцев, вера в силу свободного слова и в свободную науку - всё это соединялось с широким планом, направленным на то, чтобы посредством основательной реформы вновь возвеличить немецкую нацию и возродить эпоху расцвета рыцарства. Всё это получило мощный отклик в народе, который увидел во Франце фон Зиккингене, известном предводителе воинов-наемников, оплот справедливости, человека будущего (С этой оценкой трудно согласиться. Свои политические идеалы рыцарство связывало не с будущим развитием Германии, а с "золотым" феодальным прошлым. Несмотря на многочисленные обращения Гуттена к представителям разных сословий, идея возрождения средневековой германской империи и неограниченной власти дворянства не могла привлечь и не привлекла на сторону рыцарства ни бюргерство, ни крестьянство, ни плебс).
Лютер в те дни не дал никакого ответа на доброжелательные, настойчивые приглашения имперского рыцарства. Он не дал ввести себя в заблуждение тем, что многие его предложения соприкасаются с планами имперской реформы, предложенной Гуттеном. Для него дело не сводилось только к тому, чтобы выступить в качестве судьи нравов и разворошить римское болото. Как всегда, он действовал в соответствиии со словом Божьим. Поэтому он нападал не столько на внешнюю, очевидную испорченность папства; его нападки были основательнее, ибо он связывал эту испорченность с отпадением от Бога. И призывал он не к самоосвобождению [от папского Рима] при помощи оружия. [Он считал], что власти, отказавшись от применения силы, в смиренном уповании на Бога, предоставив Ему всё, должны взяться за тяжкое дело не для осуществления своих собственных планов, а из чувства сострадания к бедствиям несчастного христианства. Но ради устранения этого великого бедствия помощь должна распространяться на [всё христианство] в целом; поэтому Лютер не удовлетворяется проектом реформ в отдельных областях, [где злоупотребления наиболее] предосудительны, а предлагает дворянству немецкой нации хорошо продуманный, умеренный и вполне выполнимый в его требованиях, но вместе с тем охватывающий весь спектр церковной жизни план. И если его осуществить, то будет коренным образом преобразована не только Церковь, но и вся жизнь немецкого народа.
Отрывки из сочинения "К христианскому дворянству..." приводятся нами по изданию: WA, 6, S. 404 и сл.
1. Повод к написанию сочинения "К христианскому дворянству" и его цель. Письмо [Лютера] из Виттенберга к придворному проповеднику Георгу Спалатину от 7 июня 1520 г.
Я считаю, что все они в Риме стали безумцами, исчадиями ада и [слугами] сатаны. Вы видите, что [единственное], чего можно ожидать от Рима, - это вливания в Церковь [нечистот] из преисподней. Воистину, эти чудовища одолевают меня посредством своей величайшей глупости... Тайны антихриста должны быть наконец вскрыты, потому что они сами настойчиво прокладывают себе дорогу и не хотят больше маскироваться. Я задумал опубликовать листовку, обращенную к [императору] Карлу и дворянству всей Германии против тирании и скверны римской курии.
Вr. 2, 120, 6 и сл.
2. Оправдание "тональности" сочинения "К христианскому дворянству". Письмо [Лютера] из Виттенберга Венцеслаусу Линку149 в Нюрнберг от 19 августа 1520 г.
Прежде всего, привет! Дорогой Отец, я не стремлюсь к тому, чтобы, благодаря моим книгам и листовкам, пожать славословие и почести. Чуть ли не каждый ругает мою "кусучую" манеру [изложения]; но я отношусь к этому так же, как и Вы; может быть, Бог именно таким образом хочет разоблачить ложь людскую. Я ведь вижу, что всё, что сегодня обсуждается тихо и спокойно, тотчас же предается забвению, и ни один человек всерьез не воспринимает этого. А Ревекка вынашивала близнецов, которые ничем не походили друг на друга и дрались еще в чреве (Речь идет о детях Исаака и Ревекки Исаве и Иакове (Быт 25)). Современники судят искаженно, будущее оценивает всё намного точнее. К тому же [Апостол] Павел называл своих противников то "псами" (Фил. 8, 2), то "обрезанными" (Тит. 1, 10), а также "пустословами и обманщиками" (Тит. 1, 10), "лукавыми делателями" (2 Кор. 11, 13), "служителями сатаны" (2 Кор. 11, 14-15) и бросил в лицо "стене подбеленной" [первосвященнику Анании] проклятие (Деян. 23, 3). А кто не знает, с какой чрезвычайной резкостью высказывались [ветхозаветные] пророки? Наконец, [такие резкие высказывания] давно уже стали повседневным явлением и поэтому не оказывают больше такого воздействия, [как раньше]. Досточтимый Отец викарий150 в письме, написанном из Эрфурта и полученном мною вчера, просил меня не публиковать книжечку об исправлении христианства. Я не знаю причин, побудивших его относиться к ней с предубеждением. Но письмо запоздало: книжечка уже издана. Попытайтесь успокоить его. Кто знает, не [Святой] ли Дух направлял меня, когда я - и это не подлежит сомнению - не почестей или денег, или даже не собственного удовлетворения ради так увлекся [написанием этой книжечки]! Я не взываю к отмщению, да простит меня Господь! Воистину, я не стремлюсь к тому, чтобы затеять мятеж, я требую созвать всеобщий [Церковный] Собор и предоставить мне свободу.
Живи благополучно в Господе!
В воскресенье после Вознесения 1520 г.
Твой брат Мартин Лютер.
Вr. 2, 168, 2 и сл.
3. Время говорить настало
Досточтимому господину Николаусу фон Амсдорфу, лиценциату Священного Писания и канонику в Виттенберге, моему самому близкому другу!
Доктор Мартин Лютер.
Прежде всего благодать и мир от Бога, досточтимый, дорогой господин и друг! Время молчания прошло и время говорить настало, как возвещено в третьей главе Екклесиаста (3,7). Я соединил, согласно нашему намерению, несколько заметок, касающихся исправления христианства, чтобы предложить их христианскому дворянству немецкой нации; может быть, Бог все-таки захочет помочь Своей Церкви посредством мирян, поскольку духовенство, которому это более подобает, ни на что не обращает внимания. Посылаю все это Вашей Милости для правки и, где требуется, улучшения.
Я вполне осознаю: после [выхода в свет] этого [сочинения] на меня посыпятся упреки в том, что, воспарив слишком высоко, я - презираемый, отрекшийся от мира монах - осмеливаюсь обращаться к столь высоким и могущественным сословиям по поводу очень важных, больших дел; как будто бы в мире нет никого, кроме доктора Лютера, кто позаботился бы о христианстве и дал совет таким мудрым людям. Но я повременю с оправданиями; пусть выговаривают мне за это, кому вздумается. Я, пожалуй, виноват перед моим Богом и миром еще в одной глупости - в том, что ради успеха предпринимаемого мной дела готов дорого заплатить, даже превратиться на время в придворного шута. Но нет худа без добра. Если меня "постигнет неудача, я утешусь тем, что никто не сможет купить мне дурацкий колпак и, (как придворному шуту), выстричь затылок. Ведь все зависит от того, кто кому привязывает колокольчик. Я должен подтвердить поговорку: если в мире затевается что-либо, то при этом должен находиться монах, даже если бы его пришлось нарисовать. Не единожды бывало, что дурак говорил мудро, и не раз мудрецы говорили глупости. [Апостол] Павел [однажды] заметил: "Если кто думает быть мудрым, то будь безумным" (1 Кор. 3, 18). А поскольку я не только дурак, но и доктор Священного Писания, дававший присягу, то неплохо, что мне представляется возможность выполнить свою клятву как раз таким дурацким способом. Я прошу оправдать меня перед умеренно разумными, ибо у чрезмерно разумных я не смог заслужить благосклонности и милости, которых добивался так часто и с таким большим старанием, а впредь не хочу ни добиваться этого, ни дорожить им. Да поможет нам Господь искать не своей, а только Его славы. Аминь.
Виттенберг, августинский монастырь, вечер праздника Святого Иоанна Крестителя, тысяча пятьсот двадцатый год.
WA 6, 404 и сл.
4. Из сочинения "К христианскому дворянству немецкой нации об исправлении христианства"
Пресветлейшему, могущественнейшему Императорскому Величеству и христианскому дворянству немецкой нации.
Доктор Мартин Лютер.
Введение
1. Причины, побудившие Лютера обратиться к императору и дворянству
Прежде всего, благодать и могущество от Бога, пресветлейшие, милостивейшие, любезные господа! Не по моей нескромности или непростительному легкомыслию произошло то, что я, далекий от державных дел, незнатный человек решился обратиться к Вашим Высоким Светлостям: нужда и притеснения, отягощающие всё христианство и, прежде всего, немецкую землю, побуждали не только меня, а и каждого не один раз разражаться стенаниями и взывать о помощи; и сейчас [они] заставили меня обратиться с призывом: не захочет ли Бог вдохнуть в кого-нибудь мужество, чтобы он протянул свою руку несчастной нации. Нередко [Церковные] Соборы предлагали разные реформы151 но их проведению всякий раз препятствовала хитрость некоторых людей,- и их козни и злодеяния (поскольку после Соборов всё становилось еще хуже) я намерен теперь, да поможет мне Господь, не мешкая, обнародовать, чтобы они, став общеизвестными, не могли в дальнейшем так мешать и вредить. Бог поставил над нами главой благородного юношу (Речь идет о Карле V - императоре Священной Римской империи) и пробудил во многих сердцах большие, благие упования; но наряду с этим необходимо и наше содействие, чтобы извлечь пользу из [благоприятного] момента и [императорской] благосклонности.
2. Требование, чтобы то, что затевается, свершалось в уповании на силу Божию
Первое и самое важное в этом деле заключается в том, чтобы мы всегда серьезно обдумывали свои начинания и не затевали ничего в надежде на собственную силу и разум. А если Бог не одобряет затею, то тогда не поможет ничто, как отмечается в Псалме 33, 16: "Не спасется Царь множеством воинства; исполина не защитит великая сила". Это объясняет, считаю я, почему в давние времена знаменитые государи Фридрих I (Фридрих I Барбаросса (ок. 1125-1190) - император Священной Римской империи (с 1155). Совершил 5 военных походов в Италию. Но Ломбардская лига городов заключила союз с папой и нанесла в 1176 г. поражение Фридриху I при Леньяно), Фридрих II (Фридрих II Штауфен, или Гогенштауфен (1194-1250). Почти все его правление заполнено борьбой с североитальянскими городами и папами. IV Вселенский Собор (1245) объявил Фридриха II низложенным с императорского престола) и многие другие германские императоры, перед которыми трепетал мир, потеряли всё свое величие и были попраны ногами пап. Скорее всего, они больше надеялись на свое могущество, чем на Бога, и поэтому должны были пасть. И в наши дни кровопийцу Юлия II152 вознесло столь высоко, по моему мнению, не что. иное, как то, что Франция, Германия и Венеция рассчитывали лишь на самих себя. И дети Вениаминовы поразили "сорок две тысячи израильтян, потому что последние уверовали в свою непобедимость (Суд. 20, 21).
Чтобы и у нас не произошло того же с нашим благородным Карлом, мы должны проникнуться уверенностью, что в данном случае мы имеем дело не с людьми, а с князьями ада (Еф. 6, 12), которые запросто могут ввергнуть мир в войну и кровопролитие, но победить себя этими средствами не дадут. Нам же, невзирая на то, что злодеи достойны наказания, следует отказаться от насилия, в смиренном уповании препоручить дело Богу, с праведной молитвой надеяться на Божью помощь и не обращать внимания ни на что, кроме горя и бедствий несчастного христианства; в противном случае затея, пожалуй, может начаться с большим блеском, но если увлечься ею, то дьяволы могут устроить такую круговерть, что весь мир будет плавать в крови, и все-таки этим ничего не добьешься; поэтому нужно действовать со страхом Божьим и благоразумием. Чем больше насилия, тем больше горя, если не действовать со страхом Божьим и смирением. Папы и римляне, которые до сего времени могли с помощью дьявола приводить в замешательство королей, смогут делать это и впредь, если мы без помощи Божьей будем рассчитывать лишь на свою силу и сноровку.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ:
О ТРЕХ СТЕНАХ РОМАНИСТОВ И О ТОМ, КАК ИХ РАЗРУШИТЬ
Романисты с завидной прытью воздвигли вокруг себя три стены, при помощи которых они до сих пор защищали себя (Образ трех стен был заимствован Лютером у майнцского придворного капеллана Вольфганга Капито), и никто не смог их реформировать; из-за этого всё христианство пришло в ужасный упадок.
Во-первых, если им угрожали светской властью, то они утверждали, что светские законы не для них писаны, более того, что духовное - выше мирского. Во-вторых, если их хотели привлечь к ответственности на основании Священного Писания, то они подчеркивали, что никому, кроме папы, не подобает истолковывать Писание. В-третьих, если им угрожали Собором, то они выдумывали, будто бы никто, кроме папы, не имеет права созывать Собор. Так они тайно похитили у нас три розги, чтобы иметь возможность оставаться безнаказанными, и, укрывшись за надежными укреплениями этих трех стен, творили всевозможные гнусности и злодеяния, которые мы воочию видим и в наши дни. И даже если их вынуждали созвать [Церковный] Собор, они все-таки предварительно лишали его силы, обязывая заранее под присягой князей не задевать их, благодаря чему папе предоставлялась безраздельная власть над всем распорядком Собора. И поэтому не имело значения: созывалось ли много Соборов или же ни одного Собора, разве что они одурачивали нас лицемерием и притворством. Ощущая панический страх перед законным свободным Собором, они так задергали королей и князей, что последние уверовали, будто бы неповиновение им во всех этих лукавых и хитрых кознях - это неповиновение [Самому] Богу.
Ныне же, да поможет нам Господь и даст нам одну из труб, которыми были разрушены иерихонские стены (Выражение из Иис. Нав. 6. Евреи на пути из Египта в Палестину осадили город Иерихон. Шесть дней священники, трубя в семь священных труб, в сопровождении воинов обходили Иерихон. На седьмой день от звука труб и громких криков стены города обрушились), чтобы и мы смогли пустить по ветру эти соломенные и бумажные препоны, подготовить для покарания греха христианские розги, обнародовать коварство и обман дьявола и, очистив таким образом себя, вновь снискать милость Божью.
1. Разрушение первой стены: Все христиане - пред Богом священники
Штурм "первой стены романистов", т. е. сторонников папства в Риме, Лютер ведет посредством обоснования [учения] о "всеобщем священстве". Важнейшими аргументами Лютера являются следующие:
Выдумали, будто бы папу, епископов, священников, монахов следует относить к духовному сословию, а князей, господ, ремесленников и крестьян - к светскому сословию. Всё это измышление и надувательство. Они не должны никого смущать, и вот почему: ведь все христиане воистину принадлежат к духовному сословию и между ними нет иного различия, кроме разве что различия по должности [и занятию]... Лишь Крещение, Евангелие и вера превращают людей в духовных и христиан... Все мы посредством Крещения посвящаемся во священники, как свидетельствует святой Петр (1 Пет. 2, 9): "Вы царственное священство, народ святый"... Поэтому посвящение епископа равнозначно тому, как если бы он в месте, где собралось множество людей, избрал одного из толпы, в которой все обладают равной властью, и поручил бы ему осуществлять эту самую власть над другими...
Поскольку светские владыки крещены так же, как и мы, и у них та же вера и Евангелие, мы должны позволить им быть священниками и епископами и их обязанности рассматривать как службу, которая связана с христианской общиной и полезна ей. И вообще каждый крестившийся может провозглашать себя посвященным во священники, епископы и папы, хотя не каждому из них подобает исполнять такие обязанности. И хотя все мы в равной степени священники, никто не должен ловчить и выдвигаться по своей воле без нашего согласия и избрания, то есть делать то, на что мы все имеем равные права. Ведь то, что принадлежит общине, никто не может, помимо воли и разрешения общины, присвоить себе. И если случится, что кто-нибудь, избранный на такое служение, будет смещен за какие-то злоупотребления, то он снова станет тем, кем был прежде...
Из этого следует, что миряне, священники, князья, епископы, или, как они выражаются, духовные и светские лица,- в действительности не имеют никаких других существенных различий, кроме службы153 или занятия. По своему же достоинству они не различаются, потому что все принадлежат к духовному сословию; [все они] истинные священники, епископы и папы, но не у всех у них одинаковая служба... У Христа нет двух тел или тел двоякого рода: одного - светского, другого - духовного. Единая глава Он и одно Тело у Него.
Подобно этому, те, кого сейчас называют духовенством, или священниками, епископами и папами, отличаются от остальных христиан не далее и не более того, что они должны иметь дело со словом Божиим и с Таинствами - это их занятие и служба; точно так же в руках у светской власти - меч и розги, чтобы наказывать ими злых, защищать благочестивых. У сапожника, кузнеца, крестьянина и у каждого есть свое ремесло, должность и дело, и все же все они в одинаковой мере являются посвященными священниками и епископами; и каждый, исполняя свою должность или занимаясь своим ремеслом, обязан приносить пользу другим и служить им. И точно так же, как все члены тела служат друг другу, множество занятий сообща направлены на содействие телу и душе.
Посмотрите теперь, христиане ли придумали и пустословили, что светская власть не распространяется на духовенство и не может осуждать его? Это равносильно утверждению: "Если глаз подвергается опасности, рука не должна оказывать помощь".
Поэтому светская христианская власть должна исполнять свою службу беспрепятственно, не опасаясь затронуть папу, епископа, священника: кто виноват, тот и отвечай. Возражения канонического права против этого - чистейшей воды самонадеянное римское измышление...
Итак, я полагаю, что эта первая бумажная стена низвергнута; отныне светская власть становится членом христианского Тела...
2. Разрушение второй стены: Все христиане могут истолковывать Священное Писание
" Вторая стена романистов"- это притязание римской Церкви на то, что только она может истолковывать Священное Писание, так как папа непогрешим, и. Святой Дух никогда не покидает Церковь с ее установлениями и предписаниями. Лютер прежде всего противопоставляет этим утверждениям [свидетельства] 1 Кор. 14,30 и Ин. 6,45 и отклоняет римское толкование Мф. 16, 19, в соответствии с которым власть ключей (которая распространяется не на учение и управление [Церковью], а только на "связывание и разрешение" грехов) дана только одному [Апостолу] Петру, а не всей общине. Важнейшие положения его [Лютера] дальнейшей полемики сводятся к следующему:
Подумай сам: они не могут не признать, что среди нас есть благочестивые христиане, которые прониклись истинной верой, Духом, пониманием слова и мысли Христа. Так почему же надо отвергнуть их слово и суждения и следовать за папой, не имеющим ни веры, ни Духа? Не означало ли бы это отречения от всей веры и Христианской Церкви? Далее, если справедливо положение: "Верую во Святую Христианскую Церковь",- то папа не должен быть единственным авторитетом. В противном случае наша молитва должна сводиться к словам: "Верую в папу римского". А это было бы отождествлением всей Христианской Церкви с одним человеком и не более чем дьявольским и адским заблуждением.
И самое главное, мы ведь все христиане, как отмечено выше; у всех нас одна вера, одно Евангелие, одно Причастие. Как же можем мы не обладать и властью воспринимать и судить, что истинно или неистинно в вере? К чему же тогда слова Павла (1 Кор. 2, 15): "Духовный человек судит о всем, а о нем никто судить не может" и (2 Кор. 4, 13): "Все мы имеем тот же дух веры". Почему же мы не можем чувствовать в такой же степени, как неверующий папа, что в вере истинно, а что ложно? На основании всех этих и многих других изречений должны мы стать мужественными и свободными и добиться того, чтобы Дух свободы (как писал Павел) (2 Кор. 3, 17: "Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода") не трепетал перед папскими измышлениями, а смело, в соответствии с нашим разумением Писания, проникнутым верой, исправил все, что папа и его сторонники делают или позволяют делать, и принуждал их придерживаться лучшего, а не их собственного разумения... Поэтому надлежит всякому и каждому христианину проникнуться верой, понимать и защищать ее и осуждать все заблуждения.
3. Разрушение третьей стены: [Созыв Церковного] Собора - забота всех христиан
"Третья стена романистов"- их утверждение о том, что только папа может созывать [Церковный] Собор. Эта стена, по мнению Лютера, падет сама собой, если пали две первые. И произойдет это потому, что:
Поскольку деятельность папы противоречит Писанию, мы обязаны стать на сторону Писания, наказать папу и воздействовать на него в соответствии со словом Христовым (Мф. 18, 15)... Здесь каждому заповедается заботиться о других. Насколько же больше мы должны следовать этому, если управитель Церкви действует во зло, своими поступками причиняет другим много вреда и вводит их в соблазн. Но, если я призван обличить его перед общиной, мне прежде всего нужно ее собрать, [т. е. созвать Собор].
У них нет никаких свидетельств Писания, что только папе надлежит созывать Собор или утверждать [его распорядок]. [У них есть] только их собственные законы, имеющие значение лишь в той мере, в какой они не вредят христианству и заповедям Божьим. В случае же, если папа достоин наказания, эти законы теряют силу. И тем, что папа не наказуем посредством Собора, христианству наносится вред. Но в Деян. 15, 6 мы читаем, что Апостольский Собор созывал не Святой Петр, а все Апостолы и пресвитеры. Если бы делать это полагалось лишь одному Святому Петру, то это был бы не Христианский Собор, а сборище еретиков. Также достославный Никейский Собор созывал и утверждал [его распорядок] не римский епископ, а император Константин (Первый Вселенский Собор был созван императором Константином (ок. 272-337, император с 306) в 325 г. в Никее (Малая Азия). Собор осудил как ересь арианство и выработал обязательный для всех христиан Символ Веры). А после него точно так же поступали многие другие императоры, и все-таки это были Вселенские Христианские Соборы...
И если требует обстановка, а папа злонамеренно относится к христианству, то всякий, кто может, обязан, как верный член всего Тела, содействовать созыву поистине свободного Собора. А этого никто не в состоянии сделать лучше, чем светский меч; в особенности потому, что светские владыки так же, как и все, являются христианами, духовенством, священниками, обладающими властью во всех делах...
В Церкви нет никакой иной власти, кроме власти, направленной на созидание. Поэтому, если папа захочет использовать власть, чтобы воспрепятствовать созыву свободного Собора, и тем самым будет приостановлено совершенствование Церкви, нам не следует обращать внимание на него и на его власть. Если же он обрушится с отлучениями и бранью, то этим надо пренебрегать, как выходкой сумасшедшего, - и в свою очередь, уповая на Бога, отлучать и преследовать его изо всех сил.
Поэтому будем придерживаться следующего: христианская власть не желает ничего, не угодного Богу... Если же власть учиняет что-то против Христа, то она принадлежит антихристу и дьяволу...
ЧАСТЬ ВТОРАЯ:
ЗАДАЧИ РЕФОРМЫ РИМСКОГО ПАПСТВА
А теперь рассмотрим предложения, которые, как этого требует справедливость, должны обсуждаться на Соборах и которыми папа, кардиналы, епископы и все ученые должны были бы руководствоваться днем и ночью, если бы любили Христа и Его Церковь; но раз они этого не делают, пусть содействуют [осуществлению этих предложений] толпа и светский меч, невзирая на их отлучения или угрозы... Поэтому пора проснуться, дорогие немцы, и больше бояться Бога, чем людей (Перефразированное Лютером выражение из Деян. 5, 29: "Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам"), чтобы не разделить участи несчастных душ, столь прискорбно потерянных из-за позорного дьявольского правления римлян, чтобы День ото дня не усиливался всё более и более дьявол; иначе адское правление римлян может стать настолько зловредным, что я даже не могу ни вообразить, ни представить этого..,
1. Упразднение трехкоронной митры папского высокомерия
Во-первых, [охватывает] омерзение и отвращение, когда видишь, что глава христианства, славословящий себя как наместника Христа и преемника Святого Петра, ведет такой светский и пышный образ жизни, достичь и сравняться с которым не в состоянии никакой король, никакой император... Он увенчан трехкоронной митрой (Митра (гр. mitra - головная повязка) - головной убор высшего духовенства, надеваемый во время богослужения. Первые папы носили простую митру. Папа Бонифаций VIII (1294 - 1303) ввел митру с двойной короной как знак верховного владычества над духовным и светским царствами. Папа Урбан V (1362 - 1370) ввел в употребление трехкоронную митру (тиару) как символ верховного владычества над духовным, светским и Небесным царствами), тогда как величайшие государи довольствуются одной короной... Но я считаю, что если папе подобает в слезах молиться перед Господом, то он должен бы навсегда сбросить такую корону, так как наш Бог ни в коей мере не может мириться с высокомерием... Папа мог бы довольствоваться обычной епископской короной; возвышаться над другими он должен усердием и святостью, а корону высокомерия оставить антихристу...
2. Уменьшение числа кардиналов, опустошающих Церковь
Во-вторых, какую пользу приносят христианству люди, называемые кардиналами? Отвечу тебе. В итальянских и немецких землях было много богатых монастырей, богаделен, ленов и приходов, и в Риме не придумали лучшего способа попользоваться ими, как учредив [должности] кардиналов и передав им епископства, монастыри, прелатуры (Прелатура - церковный округ, возглавляемый прелатом (лат. Praelatus - поставленный над кем-либо) - высокопоставленным духовным лицом). Так богослужение пришло в упадок... Никакие турки не смогли бы так истощить Италию и расстроить богослужение. И вот, обескровив Италию, они появились в Германии...
3. Ликвидация грабительской финансовой политики курии
В-третьих, если бы можно было оставить лишь сотую часть папской курии, а девяносто девять частей упразднить, то и этого было бы больше чем достаточно, чтобы решать дела, касающиеся веры. А сейчас в Риме столько пресмыкающихся... что даже в Вавилоне не было ничего подобного. Одних только папских писцов в Риме более трех тысяч, а кто захотел бы посчитать других служащих, то вряд ли смог бы это сделать из-за великого множества должностей. И все служки, как волки на овец, зарятся на богоугодные заведения и лены немецких земель...
Поскольку столь постыдно злоупотребляют аннатами154, то [властям]... нужно посредством императорского или же всей немецкой нации указа либо оставлять аннаты в стране, либо упразднить...
Некогда в каноническом праве они постановили безвозмездно вручать паллий156, сократить число папских приближенных, свести на нет тяжбы, сохранить за церковными учреждениями и епископами их вольности. Но это не приносило денег, и тогда они, "перевернув лист", лишили церковные учреждения и епископов их власти...
Мы уже говорили, как они поступают с приходами, которые пришли в упадок и лишились [владельцев]157 Но полагая, что ему достается слишком мало, избалованное корыстолюбие распространило свои притязания и на те лены, которые управляются их владельцами...
Любезное римское корыстолюбие придумало также обычай продавать и закладывать приходы и лены с той выгодой... что в случае смерти владельца лен беспрепятственно вновь возвращается тому, кто его перед этим продал, заложил или покинул158...
Корыстолюбие выдумало еще одно, что, надеюсь, должно стать последним и чем оно подавится. Папа прибегает к благородной уловке, которая называется "pectoralis reservatio",159 т. е. "нравственная оговорка", "et proprius motus"159 ("и власть собственных намерений")...
Своеволие и лживые оговорки папы порождают в Риме такие порядки, что никто этого не в состоянии передать. Там - купля, продажа, размен, обмен, суета, ложь, обман, грабеж, воровство, роскошь, блуд, подлость и пренебрежение Богом во всех видах, так что гнуснее не мог бы править и антихрист...
Разве зря боятся такие люди Реформации и свободного Собора?... Наконец, для всех этих благородных проделок папа учредил собственный торговый дом, то есть палату датария в Риме160 Туда должны обращаться все те, кто добивается таким [незаконным] путем ленов и приходов... Если у тебя есть в этом доме деньги, то ты сможешь заняться всеми делами, о которых рассказывалось, и не только ими; за деньги любая сделка здесь будет оправдана, будет узаконено все наворованное, награбленное имущество. Здесь освобождают от обетов, здесь монахам разрешают выходить из орденов, здесь духовенству продается право на вступление в брак, здесь дети потаскух могут превратиться в рожденных в браке, здесь всякое бесчестие и позор превращаются в достоинства, здесь все зловредно порочные и низкие посвящаются в рыцари и становятся благородными... О, какое мздоимство и вымогательство царит здесь!... Здесь и дьявол станет святым, даже Богом; и то, что не в силах неба и земли, возможно в этой палате...
Да, остается еще последнее, чего я также должен коснуться. Непомерное корыстолюбие, не довольствуясь всеми этими богатствами... затеяло передачу и продажу этих сделок Фуггеру из Аугсбурга... в руках которого сосредоточились, как единое целое, духовные и светские богатства...
Всё, что они похитили в разных странах посредством индульгенций, булл, грамот, касающихся исповеди (В грамотах, касающихся исповеди, содержалось разрешение покупать у духовника полное прощение грехов), "удостоверений о масле" ("Удостоверения о масле" - грамоты, освобождавшие от ограничений в пище во время поста) и других confessionalibus (Confessionalibus (лат.) - (удостоверение, свидетельство - грамоты, которые освобождали от соблюдения определенных церковных предписаний, прежде всего от соблюдения поста) - всё, что разворовывается и в этот момент, я считаю безделицей, подобной тому, когда попадают в ад, где лишь один дьявол...
Поскольку такое дьявольское правление - не только открытый грабеж, обман и тирания врат адовых, а и порча тела и души христианства, мы обязаны приложить все усилия, чтобы воспротивиться такому поруганию и разрушению...
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ:
ХРИСТИАНЕ И ПРОВЕДЕНИЕ РЕФОРМ
Чтобы "доиграть до конца фарс", Лютер в третьей, обширной части своего сочинения, включающей в себя 27 пунктов, говорит о том, какие реформы может и должна осуществить светская власть или всеобщий [христианский] Собор. Эти [реформы], по его мнению, должны сводиться к следующему: запрет передачи Риму аннатов, ленов, [денег] за паллий; решение в Германии, [а не в Риме] всех светских дел и дел, связанных с церковными приходами; упразднение папских резерваций и привилегий; сокращение расходов на содержание папской курии; лишение папы права инвеституры и притязаний на светскую власть. [По мнению Лютера], должны быть прекращены паломничества в Рим, закрыты нищенствующие монастыри и часть [монашеских] орденов, запрещено принуждение к принятию монашеских обетов; богадельни и монастыри надо превратить в свободные школы. Должен быть отменен целибат и принуждение к исповеди со стороны орденского начальства; устранено бесконечное множество годовщин и заупокойных месс; интердикт следует заменить отлучением, применяемым лишь в тех случаях, которые отмечены в Писании. Нужно, [считал Лютер], упразднить множество [церковных] праздников и оставить в качестве праздничного дня воскресенье; искоренить праздники в память освящения церквей; предоставить каждому священнику право давать разрешение на заключение брака - безвозмездно и ради спасения души (В некоторых случаях разрешение на вступление в брак продавалось папой). Соблюдение постов должно зависеть от свободного усмотрения каждого [человека]; церкви, ставшие центрами паломничества, нужно разрушить; провозглашение новых святых - запретить. Необходимо ликвидировать нищенство, не допускать бродяжничества, упразднить богадельни, за исключением богаделен для дворян, лишенных наследства. И эти богадельни должны быть предназначены для служения Богу и ученых занятий. Братства, индульгенции, "удостоверения о масле", папские диспенсации (Диспенсация - освобождение какого-либо лица от действия определенного церковного правила) должны быть ликвидированы. Нужно объясниться [и добиться примирения] с гуситами в Богемии. Университеты нуждаются в реформе: следует поощрять изучение языков, математики и истории; надо прекратить [преподавание некоторых книг] Аристотеля; вместо канонического права надлежит изучать светское право, вместо Сентенций Отцов [Церкви] и папских декретов - Библию. Светская власть должна повести решительную борьбу с ростовщичеством и расточительностью, ограничить деятельность крупных торговых компаний, положить конец излишествам в быту и закрыть публичные дома.
На этот раз хватит... Я хорошо понимаю, что повел песню слишком высоко, добавил много предложений, которые покажутся невыполнимыми, на многое нападал слишком резко. Но что мне оставалось делать? Я должен был сказать это. Если бы у меня была возможность, то мне хотелось бы это и свершить. Пусть лучше на меня гневается мир, чем Бог. Ведь ничего, кроме жизни, меня лишить не смогут...
Дай, Боже, всем нам христианское благоразумие, а христианскому дворянству немецкой нации наряду с этим и истинное духовное мужество для того, чтобы принести пользу бедной Церкви. Аминь.
Здесь читайте:
Лютер, Мартин (Luther, Martin) (биографические материалы)
Реформация (от лат. reformatio - «преобразование») - религиозное и социально-политическое движение в Европе XVI в., выдвигавшее требования реформы католической церкви и преобразования порядков, санкционированных ее учением.
Начало Реформации в Германии связано с именем Мартина Лютера (1483-1546), монаха-августинца и профессора Виттенбергского университета, который в 1517 г. открыто выступил против индульгенций. Его с юношеских лет отличала глубокая религиозность; в 1505 г., получив степень магистра «свободных искусств», он вопреки воле отца, желавшего видеть своего сына юристом, становится монахом августинского монастыря в Эрфурте.
В надежде на спасение души будущий реформатор строго выполнял монашеские предписания (посты и молитвы). Однако уже тогда у него зародились сомнения в правильности этого пути. Став в 1507 г. священником, Лютер по настоянию своего ордена продолжил университетское образование на факультете теологии Эрфуртского университета.
Поездка в 1511 г. в Рим и впечатления от личного знакомства с развращенными нравами высшего католического клира усилили в Лютере стремление к поиску тех основ христианской догматики, которые должны были отвечать внутренней религиозности, а не обрядовой, внешней стороне культа.
С 1512 г., после получения степени доктора богословия, Лютер начал читать лекции в университете г. Виттенберга. Здесь он обратился к углубленному изучению Библии, к тому же он как лектор вынужден был вырабатывать свои трактовки библейского текста. В 1512-1517 гг. постепенно начинает оформляться его теологическая концепция.
18 октября 1517 г. папа римский Лев X издал буллу об отпущении грехов и продаже индульгенций в целях, как утверждалось, «оказания содействия построению храма св. Петра и спасения душ христианского мира». Этот момент и был избран Лютером для того, чтобы в тезисах против индульгенций изложить свое новое понимание места и роли церкви.
31 октября 1517 г. Лютер прибил к дверям университетской церкви в Виттенберге «95 тезисов» («Диспут о прояснении действенности индульгенций»). Он, конечно, не думал о противостоянии с церковью, а стремился к очищению ее от пороков. В частности, он поставил под сомнение особое право пап на отпущение грехов, призывая верующих к внутреннему раскаянию, которому отводилось главная роль в обретении «спасающей помощи Божьего милосердия».
«Тезисы» Лютера, переведенные на немецкий язык, за короткий срок обрели феноменальную популярность. Вскоре для опровержения лютеровских тезисов были выставлены опытные католические теологи: распространитель индульгенций в Германии Тецель, доминиканский монах Сильвестр Маззолини да Приерио и известный богослов Иоганн Экк.
Все они, критикуя Лютера, исходили из догмата о непогрешимости папы. Против Лютера было составлено обвинение в ереси, а 7 августа 1518 г. ему было передано приказание явиться на суд в Рим. Однако, опираясь на поддержку своих сторонников, в том числе и среди представителей власти, Лютер отказался.
Папскому легату в Германии пришлось согласиться с предложением подвергнуть Лютера допросу в Германии. В октябре 1518 г. Лютер прибыл в Аугсбург, где в то время заседал рейхстаг. Здесь Лютер заявил, что не отречется «ни от единой буквы» своего вероучения. Конец периоду переговоров папской курии с Лютером положил диспут, состоявшийся летом 1519 г. в Лейпциге между ним и Экком.
Когда Экк обвинил Лютера в том, что он повторяет ряд положений, близких к учению Гуса, Лютер заявил, что среди положений Гуса имелись «истинно христианские и евангелистские». Это заявление означало не только опровержение «высшей святости» папы, но и авторитета соборов.
Только Священное Писание непогрешимо, заявил Лютер, а не папа и вселенские соборы. Таким образом, результатом лейпцигского диспута был открытый разрыв Лютера с Римом.
В трактате «К христианскому дворянству немецкой нации об улучшении христианского состояния» (1520) Лютер обосновал освобождение от папского засилья тезисом о том, что служение Богу рассматривается не как дело одного духовенства, а как функция всех христиан, их мирских учреждений и светской власти.
Так была высказана идея «всеобщего священства», которым обладали все христиане. Параллельно с этим Лютер разработал программу борьбы с папством и реформирования церкви. Он призвал немцев прекратить выплаты Риму, сократить число папских представителей в Германии, ограничить вмешательство папы в управление империи.
Важным пунктом в национальном развитии немцев стал призыв к чтению мессы на немецком языке. Далее Лютер потребовал закрытия монастырей нищенствующих орденов и роспуска всех духовных братств, отмены церковных иммунитетов, отлучений, многочисленных праздников, целибата духовных лиц.
К этому же моменту можно говорить уже о сложившейся системе богословских взглядов Лютера. Основное положение, выдвинутое им, гласило, что человек достигает спасения души (или «оправдания») не через церковь и ее обряды, а с помощью личной веры, даруемой человеку непосредственно Богом.
Смысл этого утверждения заключался, прежде всего, в отрицании посреднической роли духовенства между верующими и Богом. Другой тезис Лютера сводился к утверждению приоритета Священного Писания над Священным Преданием - в виде папских декретов и постановлений вселенских соборов.
Это положение Лютера, как и первое, противоречило католической догме о централизованной универсальной церкви, распределяющей по своему усмотрению Божественную благодать, и о непререкаемом авторитете папы как вероучителя.
Однако Лютер не отвергал полностью значения духовенства, без помощи которого человеку трудно достигнуть состояния смирения. Священник в новой церкви Лютера должен был наставлять людей в религиозной жизни, в смирении перед Богом, но не мог давать отпущение грехов (это дело Бога).
Лютером отрицалась та сторона католического культа, которая не находила подтверждения и оправдания в букве Священного Писания, поэтому другое название лютеранской церкви - евангелическая церковь. Среди церковной атрибутики, отвергнутой Лютером, оказались поклонение святым, почитание икон, коленопреклонение, алтарь, иконы, скульптуры, учение о чистилище. Из семи таинств было сохранено в конечном итоге только два: крещение и причастие.
Страницы: 1 2